В каменный разлом, неожиданно
возникший на пути, рухнуло не меньше десятка атакующих в первых
рядах статуй. Но оставшиеся перепрыгивали через трещину, спеша
побыстрее добраться до надоевшего мага. Но Эдика посетило
вдохновение, и он фонтанировал заклинаниями словно прохудившаяся
труба водопроводной магистрали. Ему уже стало всё равно, сколько
против выставят бойцов. Хоть десять, хоть сто, хоть тысячу — он
сейчас может справиться с любым количеством.
Навстречу спешащим в бой памятникам
заструилась извилистая песчаная полоса. Песковый Зыбун, способный
поглотить всё живое, что попадёт в поле его действия. Да и неживое
тоже. Гранитный чародей ударил мощной Струёй Пламени, в попытке
нейтрализовать заклинание оппонента. Такой молодец! Он даже если бы
захотел помочь, то лучше не справился.
Песковый Зыбун пришёл во
взаимодействие с магией Огня и превратился в Волну Лавы.
Раскалённое каменное месиво, пузырясь и потрескивая, полезло на
земную поверхность, словно забытое дрожжевое тесто из кастрюли.
Медленно, но абсолютно неотвратимо. Ну то что медленно, это можно
подправить. Эдик скастовал Шквал Огня, добавляя лаве прыти, Ещё
один. Зыбун. Снова Шквал. Похоже, и хватит.
Над широким языком раскалённой
донельзя магмы даже воздух поплыл и задрожал, словно в пустыне в
полдень. Памятники возились и бестолково ковырялись в полужидкой
породе, безуспешно пытаясь выбраться из магической ловушки. Тщетно
— расплавленный поток не собирался отпускать добычу. Истуканы
оседали, оплывали, свечными огарками. Только не сверху, как это
обычно со свечами происходит, а снизу, перемешиваясь с основной
массой огненного месива. Последним затянуло чародея. В толще
багровой лавы пыхнула яркая вспышка так и не вылетевшего наружу
файербола, и всё закончилось.
Нет больше у Ортиса ди Ньетто
фамильной галереи. И аллее из уродских деревьев, скорее всего, тоже
вскоре кердык придёт. Уж очень хорошо горят их стволы, как
оказалось. Хотя может что-то и уцелеет... Но нет. Слишком тесно
переплелись кроны. Сгорит всё, без вариантов. Да и сгорело уже
почти...
- Маркграф, бешеное ты животное! —
заорал со стены баронет, увидев, во что превратилась подъездная
дорога к фамильному замку. — Ты что наделал, скотина?
Реакция ожидаемая, но Эдик думал, что
ди Ньетто отреагирует несколько раньше. Сам, наверное, занят был, а
донести ему не решались. Похоже, он очень уж трепетно относился к
славной памяти прародителей. Нельзя так переживать, нужно беречь
нервную систему, чтобы апоплексический удар не случился.