- Ну, вроде можно, — сделал
заключение Эдик, когда веник размяк, а вода в ушате приобрела
зеленоватый оттенок. — Яйца спрячь, и лицо прикрой, сейчас париться
будем.
- А что мы до этого делали? — немного
удивился гном, тщательно выполняя сказанное.
- Разминались, — коротко ответил Эдик
и шарахнул воды на камни.
Услышав раздавшиеся изнутри влажные
шлепки и отчаянные вопли, охранники на всякий случай отошли от
двери подальше. И правильно сделали, потому что на этот раз двери
чуть не выбили напрочь. Все три. В парилку, в мойку и входную.
Первым, словно лось, спасающийся от пожара, из бани выскочил Штерк.
А ему осуществить такой фокус труда не составляло. При его
габаритах он и стену мог вынести целиком, особо не напрягаясь.
Оставалось только удивляться, почему не вынес.
По идее, первым должен быть Эдик.
Парильщику всегда приходится тяжелее, чем тому, кого охаживают
вениками. Тем более что средства защиты в виде прикольных шапок и
рукавиц сейчас не использовались, по причине их отсутствия. Он бы и
был первым, но слегка переборщил с куражом, перегревшись почти до
потери сознания и чуть не ошпарив руки до волдырей. В силу чего
гном хапнул избыточный заряд здоровья и обошёл своего лорда у
второй двери, чуть не забив Эдик в косяк. Само собой, говорить о
субординации и чинопочитании не приходится. Баня — штука такая.
Крайне демократическая.
И так продолжалось до позднего
вечера. Парилка чередовалась с прорубью, рыба с копчёной свининой,
а пиво с задушевными беседами. Штерк был в восторге, а боевой дух
Эдика поднялся на такую высоту, что он хоть сейчас мог отправиться
на спасение не только Аркенсейла, но и ещё нескольких миров в
придачу, случись таким подвернуться под руку. Но этим чуть позже
придётся заняться. Пока нужно отмыться до скрипа рогожными
мочалками, и пиво ещё во втором бочонке осталось.
И действительно, спасать мир уставшим — последнее дело, а баня
оказала на героя Аркенсейла самое что ни на есть волшебное
действие. По крайней мере, переживания последнего похода уже
воспринимались не настолько остро. И ночь он провёл, как младенец,
заснув, едва коснувшись подушки. Естественно, после того как до неё
добрался.