Я продолжала находиться в оцепенении, не зная стоит ли мне заглянуть к Ярославу и спросить всё ли в порядке. Наверняка, это не моё дело...
Впрочем, долго сомневаться мне не пришлось, потому что сам Ярослав выглянул из-за двери и совершенно спокойным голосом, даже с некоторым весельем в глазах, спросил у меня:
- Пообедаем, котёнок?
- Я... я... я обещала пообедать с Алей, - чувствуя себя крайне неловко, пролепетала я.
- А, - хмыкнул он. - Понял. Тогда я уеду сейчас. Вернусь к четырём. Подготовь, пожалуйста, документы на подпись из бухгалтерии к этому времени.
- Распечатать из письма? - зачем-то уточнила я, чувствуя себя виноватой из-за того, что отказала ему составить компанию в обед.
- Именно, - улыбнулся он. - Печать в одном из ящиков.
- Хорошо, спасибо.
- Не за что, котёнок.
Он ещё секунду всматривался в меня прищуренными глазами, словно перед ним стояла занятная диковинка, а затем скрылся в кабинете лишь для того, чтобы через несколько минут выйти и, не глядя на меня, покинуть приёмную.
***
В обед я узнала очень многое о креативном отделе и о фирме в целом. Александр Дмитриевич был финансовым директором и как предположила Аля он вновь не одобрил какое-нибудь стороннее вложение денег Ярослава Георгиевича. Так же она похвалила меня за то, что я не стала вмешиваться и предупредила, что многие здесь недолюбливают Ярослава, просто потому что боятся. У неё и самой иногда, цитирую, поджилки трясутся от его пристального и тёмного взгляда.
Я находилась в некотором замешательстве. Ведь мне Ярослав представлялся добрым, внимательным и заботливым, и боялась я его лишь из-за ощущений, что вызывали его прикосновения и тот же пронзительный взгляд. Не может же быть, что все вокруг испытывают те же чувства рядом с ним. Я усмехнулась своим дурацким мыслям и взглянула на часы.
15.46.
У меня всё готово. И, наверное, нужно узнать у Ярослава, как себя вести в случае, если подобный скандал произойдёт вновь.
Кстати, ещё я очень аккуратно узнала у Али о парне, с которым столкнулась... По её словам, он выходил очень милым и вежливым мальчиком. А трудился он курьером, о чём не трудно было догадаться по его громоздкой тележке. И это именно он насвистывал мелодию, которую я приняла за хороший знак для сегодняшнего дня. Больше никаких подробностей вытянуть не удалось. И надо бы вообще выкинуть его из головы, чтобы забыть, как страшный сон стыд, что вызвали его наглые слова.