– Лорд, вы хотели поговорить со мной, – наконец она не выдержала, – если это все…
– Нет, – он перебил ее, мотнув головой, словно отгоняя какие-то мысли. – Вообще-то я собирался поговорить о другом. Господин ректор не одобрил моего решения сообщить вам эти сведения, зато пошел другим путем, – тут он хмыкнул.
– Это вы о графе Тиане?
– Догадались? Или Горантар признался?
– Сначала догадалась, а ректор подтвердил мои подозрения. Вы тоже не хотите, чтобы я стала придворным магом? – не удержалась она от вопроса.
– Не хочу? Нет, я думаю, вы будете прекрасным магом… И ректор тоже, поверьте. Дело в другом…
– И?
– Вы знаете причину смерти последнего придворного мага? – внезапно спросил мужчина, подавшись вперед.
– Насколько я слышала, – пожала плечами Лес, – он что-то напутал в экспериментах при попытке усилить собственные магические способности. Во всяком случае, так говорят.
– Да, это официальная версия.
– А какая неофициальная? – заинтересовалась девушка.
– А вот это вы мне сейчас сами и скажете, – усмехнулся маркиз. – На теле барона диол Вайне все вены и капилляры были вздувшимися, ярко выраженного фиолетового цвета. Магический резерв полон, но при этом аура мага буквально выжата досуха.
– Аура? – перебила его Лес. – Его нашли живым?
– Нет, его нашли мертвым. Маги сняли фантомный слепок с последовательным срезом час за часом. Он умер за полтора часа до обнаружения. И согласно слепку, его аура была разорвана и окрашена в синевато-черный цвет.
– Хм… я, наверно, вас сейчас разочарую… но такого просто не бывает. Если бы было магическое выгорание, то резерв был бы пуст, а вы говорите – полон. Да и вздувшиеся вены… Я бы скорее сказала, барон выпил какое-то зелье… или наложил на себя заклинание. Хотя в таком случае может произойти закупоривание внутри тела магического дара, и он действительно будет выгоревшим.
– Правильно. Все, кроме одного момента. Не скажете какого?
– Хм… Даже не знаю… Разве что… Его глаза? – вдруг резко вскинула девушка голову.
– Правильно. Его глаза не были обесцвечены. При магическом истощении наши глаза становятся однотонными, при выгорании – полностью бесцветными. Его глаза не выгорели окончательно, а значит, дело было не в истощении. Ну и еще один момент. Его язык был раскусан в кровь. Просто рваная рана.
– Его пытали… – сам собой сорвался шепот с ее губ.