Но кроме этого Дюбуа чутьем опытного полицейского понял, что у этого парня что-то есть на продажу.
– Похоже, с вами тут нехорошо обошлись, – сказал он по-английски.
…
– Для протокола – вы имеете право… черт, вы же не гражданин США. У вас нет ни хрена никаких прав, кроме права вылететь отсюда к чертовой матери.
– Мне нужен человек из ЦРУ!
– ЦРУ? – Дюбуа произнес это так, как будто впервые слышал.
– Человек из ЦРУ!
– Ну я – человек из ЦРУ.
– Удостоверение?!
– Что?!
– Удостоверение!
Дюбуа подошел ближе, наклонился над задержанным.
– Знаешь что… хрен тебе!
– Человек из ЦРУ!
– Я и есть человек из ЦРУ. И он тоже.
– Документы!
– Да пошел ты! Кто ты такой, чтобы я показывал тебе документы?
Опытный коп, Француз выбрал тактику, какую он применял с белыми воротничками, – показать им, что они никто. Если хочешь чего-то добиться от задержанного, выведи его из равновесия.
– Кто ты такой?!
– Мне нужен человек из ЦРУ!
– Тебе нужен адвокат, папаша. А если ты попадешь на Райкерс, тебе скоро понадобится врач. Проктолог.
Дюбуа вдруг перешел на русский.
– Ты, б…, говори!
Неизвестный выпучил глаза.
– Говори! Не гони пургу! А то п…ы дам!
– ЦРУ!
– Да пошел ты!
В коридоре Дюбуа вытер пот с лица.
– Как? – спросил он у напарника, с которым договорился, конечно же, заранее. Добрый полицейский – злой полицейский. Игра, давно известная во всем мире, но не потерявшая своей актуальности. В конце концов, Джонни Депп делает все то же самое, что может сделать большинство людей, однако большинству не платят за это миллионы.
– Нормально.
– Иди, поговори с ним. Я здесь подежурю.
…
– Имей в виду, он что-то знает.
Напарник пошел к двери, но остановился.
– Сэр, я не знал, что вы русский знаете.
– Хрен я знаю, а не русский. Когда я начинал, на моем участке шустрили сукины дети, которые мошенничали со страховками и воротили бензиновыми делами. От них немного понабрался. Иди…
Бывший морской пехотинец, а ныне специальный агент отдела по борьбе с терроризмом ФБР Габриэль (Гавриил) Козак закрыл дверь за собой. У него было совсем немного опыта в допросах, но он приказал себе не волноваться. Как перед парашютным прыжком HALO, когда ты летишь через ночь и открываешь парашют лишь за несколько сотен футов от поверхности земли.
– Здравствуйте… – сказал он по-русски, вспоминая в голове забытые обороты языка, забытые словосочетания, которым он учился в доме бабушки в Сан-Франциско, старые книги с темными страницами, которые он читал вслух, значки кириллицы…