– Это не шутка.
– Убери пистолет с моего лба! Милый, умоляю, не надо меня пугать!
– Прости, ты сама виновата…
Бог мой, какие жестокие у него глаза! Не может быть, я не верю. Словно это все не со мной. Он не шутит, он выстрелил?! Он действительно выстрелил! Все произошло неожиданно, быстро – я даже не успела его разлюбить…»
Лицо Верховского исказила гримаса боли – он замолчал. Громадный сильный мужчина стал похож на обиженного ребенка. Он сглотнул ком, на глаза его навернулись слезы, которых Верховский не стеснялся, – так велико было его потрясение. Он слез своих не замечал, он был все еще там, со своей младшей сестрой. Он переживал последние секунды ее жизни – жуткие, холодящие кровь секунды.
Опытный психоаналитик Далила Самсонова была тоже потрясена рассказом Андрея Верховского, хоть и слышала много ужасных историй в своем кабинете.
– Убийца наказан? – спросила она.
– Нет, его не нашли, – дрожащим голосом ответил Верховский.
– Не нашли?! – поразилась Далила. – Как такое возможно?!
– А вот так. Не нашли и перестали искать.
– Он что, так далеко сбежал?
– Если бы. Мы просто не знаем, кто убил нашу Машеньку. Понятия не имеем.
Самсонова отшатнулась:
– Невероятно! Вы не знали, кого любит ваша сестра?
Верховский с досадой поморщился:
– Какая любовь? У нее даже парня не было. Машеньке было не до любви.
– Могу я узнать ее возраст? – удивленно осведомилась Далила.
– Восемнадцать.
– Восемнадцать? Действительно, для любви возраст неподходящий, – с горькой иронией заметила она.
– Вы Машу не знали, – рассердился Верховский. – Она была уникальная девушка: училась, работала, имела множество увлечений…
– Каких?
Он растерялся:
– Ну, так сразу не скажешь. По лекциям бегала, по курсам каким-то, по клубам. Всего не упомнишь.
– Вижу, вас не очень-то интересовала жизнь вашей младшей сестры, – заключила Далила.
Верховский возмущенно затряс головой:
– Не правда! После катастрофы, после гибели наших родителей, я много работал. Но это не значит, что я забросил Машу с Наташей. Я и за девчонками присматривать успевал.
– Как вам удавалось?
– Друзья помогали.
– Какие друзья?
– Однокашники: Борька Мискин, Пашка Замотаев, Кроликов Гоша, Серега Хренов.
– Как-как? – изумилась Далила, с трудом скрывая улыбку.
– Серега, кореш мой, Хренов, – пояснил с серьезнейшим видом Верховский. – Мы, как те мушкетеры из книжки Дюма, четверкой дружили. Замотаев был вроде Атоса. Он вдумчивый и серьезный. Бабник Мискин больше похож на Арамиса, хотя Кроликов Гошка красивей. Но он здоровяк и балда, потому был у нас за Портоса. А я заводила компании, вроде как д'Артаньян.