Какой же это кайф! Холодное пиво
жарким африканским похмельным утром! Есть в мире счастье! Головная
боль быстро начала отступать, уже и каска не казалась такой
тяжелой, и голова в ней помещалась, и бронежилет не давил и не
мешал дышать. Жизнь начала налаживаться.
-Все-таки ты зараза, Домбровский, -
сказал я, выбросив пустую банку куда-то на обочину. - Нет в тебе
гуманизма и сострадания. Например, ко мне.
-Это чойта? - делано возмутился
капитан, - Пиво ты получил. Чего же тебе еще надо, хороняка?
«Иван Васильевич меняет профессию» мы
просмотрели несколько раз вместе, вот и нахватался цитат.
-А раньше пиво выдать не мог,
издевательский ты издеватель? Это потому, что я строем не хожу,
да?
Домбровский громко заржал. Сидящий
напротив меня пулеметчик Барт спросил капитана о предмете веселья,
тот довольно точно перевел все на голландский, тут уже в голос
заржали все сидящие в машине. Еще в начале нашего знакомства они
пристали ко мне на тему порядков в российской армии, как будто я
мог хоть что-то про это знать, пришлось найти в интернете массу
военных мудростей типа «если на гражданке есть умные, почему они
строем не ходят?», от которых голландцы пришли в полный восторг.
Что любопытно, шутки с русского на голландский, в основном, отлично
переводятся без потери смысла, хотя между языками мало
похожего.
У нас интересные взаимоотношения. Он
военный, у него миссия, приказ, подразделение со всем
причитающимся, я же гражданский специалист, официально военным не
подчиняющийся. Я врач на практике. Как я оказался здесь и почему я,
американец по паспорту? Это долгая история. Родился я в Москве, за
пару месяцев до моего десятого дня рождения родители переехали в
США, прихватив с собой меня с сестрой. Отец получил
исследовательскую ставку в университете Луивилла, штат Кентукки,
мать потом подтвердила дипломы, получила нужные сертификаты и
начала работать по специальности радиологом в университетской
больнице, я же пошел в местную школу. После школы и колледжа я
поступил в местный же университет на медицинский, сначала учился на
абдоминального хирурга, потом начал осваивать премудрости
пластической хирургии. Между делом год учился в Нидерландах в
университете Утрехта по обмену. После получения диплома встал
вопрос, где проходить интернатуру и получать необходимую практику.
Вопрос это непростой, желающих много, мест для них мало, особенно
по пластической хирургии. Знакомые из Нидерландов подсказали, что
можно примкнуть к военной миссии в качестве гражданского врача,
попрактиковаться сколько положено на местном населении, получить от
командования нужные рекомендации, а потом и право самостоятельно
вести медицинскую практику. Путь не совсем очевидный и не всем
доступный, но у меня получилось. За прошедшие несколько лет я узнал
о полевой хирургии и военной травматологии куда больше, чем
хотелось бы, и это при том, что голландский Ландмахт тут
миротворцами выступает и в боестолкновения старается не лезть. В
пластической хирургии тоже практика богатая была. Тому же
Домбровскому свел пару шрамов от огнестрельных ранений. По общему
лечебному профилю тоже сильно поднял свой уровень, местное
население приходило на прием с самыми разными проблемами, послать
их куда подальше с формулировкой «не моя специальность» язык бы не
повернулся. Хорошо, что был доступ к спутниковому интернету,
скачал, наверное, всю библиотеку родного университета и прочитал за
это время больше научных статей, чем за все время учебы.