Сменяющая нас усиленная рота прибыла
через шесть дней сразу после обеда. Три взвода, плюс санчасть, два
здоровенных фургона с имуществом, всего под две сотни человек. В
лагере тут же закипела бурная деятельность. Фургоны разгружались,
временные палатки разбивались, солдаты размещались, в общем, царил
обычный в подобных случаях бардак. В моей санчасти тоже закипела
бурная деятельность, надо было знакомиться с прибывшими сменщиками,
проводить инвентаризацию остающихся запасов, объяснять, что и как у
нас устроено и почему. Вроде, и хозяйство у нас небольшое, а
провозились аж до отбоя. Прибывшие медики оказались толковыми
специалистами, насколько это возможно при местном уровне медицины.
Следующие несколько дней были посвящены передаче материальной
части, включая сделанные мной амулеты и приборы, организационным
моментам и, разумеется, работе с пациентами. Наконец, настал день,
когда рота капитана Берга построилась в походном порядке и вышла за
ворота лагеря. Предыдущим вечером мы неплохо наотмечались с
остающимися офицерами, самодельный аспирин с утра помог, но не
всем. Лейтенант Ларен так опасно раскачивался в седле, что я его
«по медицинским» показаниям пересадил в один из фургонов,
возвращавшихся с нами. А потом следом за ним отправил и самого
капитана Берга, пусть там отсыпаются и не подрывают боевой дух роты
своим откровенно похмельным видом. Мы с Мило были единственными
офицерами, не выглядевшими помято и с бодуна.
Шедшие в хвосте колонны фургоны
являли собой очередной срывающий шаблоны о средневековье образец
местного хайтека. Внешним видом они напоминали кареты дилижансов из
вестернов, только сильно раскормленные. Здоровенные немилосердно
пылившие колеса в человеческий рост, металлические рессоры и
никаких упряжек. В движение эта красота приводилась магическими
двигателями, питавшимися от здоровенных энергонакопителей. Этакий
древний грузовик с гигантским кузовом. Двигались мы в среднем
темпе, не торопясь, самую жару переждали в рощице, где журчал
ручей, при таком темпе мы должны были добраться до портала дней за
пять-шесть. Незадолго до заката рота остановилась на невысоком
холме с плоской вершиной, был разбит лагерь, выставили караулы и
легионеры расположились на ночлег. Я забрался на крышу фургона,
здесь ветерок сдувал в сторону не слишком приятные запахи
солдатского лагеря, да и храп товарищей, как будто, не так мешал
спать.