– Кого
там принесло ни свет, ни заря… – зло ворчала, хромая и хватаясь за стены, чтобы
не упасть.
Доковыляла до двери и, открыв её, застыла в позе испуганного суриката.
Передо мной стоял вчерашний знакомый. Державин, кажется. Стоял и нахально так
улыбался, разглядывая мою серенькую пижаму с пандами. В
руке огромный букет лилий. Надо же… Как романтично. Было бы, если бы этот мужик чуть меньше меня
пугал. Как-то на маньяка он смахивает…
– Привет,
Цветочек! Как нога? – наконец, поднял взгляд повыше, а я натянула футболку пониже.
– Вы
что здесь делаете? – дар речи вроде вернулся, но тело отчего-то отказывалось двигаться.
По-хорошему, захлопнуть бы дверь сейчас перед его наглым носом и больше не
открывать, не спросив, кого там принесло. Вот же дура. Так однажды отворю дверь
серийному убийце.
– В
гости пришёл, – ответил на полном серьёзе, протянул букет. – Это тебе. Надеюсь, не очень банально?
Да куда уж банальнее…
Я молча забрала цветы и, уткнувшись в них носом, силилась сообразить, что
делать дальше. Поблагодарить и закрыть дверь? Или просто швырнуть букет ему в
лицо и опять-таки закрыть дверь? Жалко… Ну, цветы, в
смысле, жалко. Наглого мужика – нет.
А цветы классные. Очень. Мне сто лет никто их не дарил.
– Ну
что, я зайду или так и будем общаться в подъезде? – и шагнул внутрь, оттесняя меня от двери. Ну да,
действительно. Зачем ему моё разрешение?
– Ааа…
Извините, я не могу вас впустить, – улыбнулась ему и снова шагнула вперёд,
преграждая дорогу в мой дом. В мою крепость, где я, блин, должна чувствовать
себя в безопасности!
– Это
почему же? – ухмылка ещё эта наглючая…
– Потому
что парень мой сейчас придёт. Он ревнивый, знаете ли… И боксёр. Ревнивый
боксёр! – убедительно прозвучало или не очень?
Судя по тому, как сдерживается, чтобы не заржать мне в лицо, не очень…
– Знаешь,
одно такое сражение я уже только что пережил. И всё для того, чтобы найти тебя,
цветочек мой, прелестный, – от этих слов стало неожиданно приятно. Ну что
тут поделать, любим мы женщины, ушами. – И готов сразиться с самим драконом, лишь бы
попить с тобой чаю, – каков наглец.
Вот же ж…
Свинство. Нет, свинство не то, что я
не хочу его впускать, такого принца благородного. Свинство – его нахальность
бессовестная.
– Послушайте, – набрала в лёгкие
побольше воздуха, чтобы на одном дыхании выпалить ему в лицо всё, что думаю, но
сделать этого мне не дали.