- Говори где болит?
- Нигде, - я ответил с некоторым удивлением. Потому что голова
внезапно прошла. От боли остались только слабые отголоски. Ну, типа
тех, про которые ещё говорят «наболело». Да и вообще с каждой
минутой я чувствовал себя всё лучше и лучше. То есть боль была
последствием вселения сознания? Чёрт – ни хрена не понятно…
- А чего ж тогда ты на асфальте разлёгся? - раздражённые нотки в
голосе тётки стало куда более явственными.
- Не знаю, - я пожал плечами, но затем на всякий случай выдал
наскоро сляпанную, но, вроде как, непротиворечивую версию
произошедшего: - Я шёл, а потом вот… упал.
- О, господи – тебя надо врачу показать! Ты где живёшь? Помнишь?
- уф, с одним, похоже, справился – раздражённые нотки из голоса
тётки исчезли. Идём дальше… Я огляделся. Блин! Это же улица
Горького. Причём, не современная, а та старая, из детства. С
редкими трёх и двухэтажными домами с одной стороны, и маленькими
одноэтажными домиками с участком, с другой. В городе их почему-то
называли «финскими», хотя, согласно городским легендам, строили их
пленные немцы. В девяностые и начало нулевых эти домики были
снесены, а на их месте были построены особняки и трёхэтажные дома
на шесть-восемь квартир с гаражами на первом этаже. Но сейчас улица
была точно такой, какой она мне помнилась из детства…
- Вон там! - я вытянул руку и показал тетке на один из
трёхэтажных многоквартирных домов, тихо радуясь тому, что хоть с
чем-то определился. Это был дом моих дедушки и бабушки, в котором я
прожил вместе с ним с трёх и до восьми лет пока родители
заканчивали институт в Арзамасе-16, а потом ещё отрабатывали
обязательное распределение. Я их называл «дедуся» и «бабуся» и в
первый класс пошёл под их фамилией. Вследствие чего народ, кто знал
меня в первых трёх классах, потом ржал и дразнил меня шпионом.
Потому что когда я учился во втором классе, вернулись мои папа с
мамой, поэтому в четвёртый я пошёл уже под другой фамилией… Я с
ностальгией вздохнул. Трёхэтажки были построены по роскошным
сталинским проектам – с бомбоубежищами под ними, с кладовками в
подвале на каждую квартиру, в которой хранилось всё – от запасов
картошки и самодельной квашенной капусты на зиму и до велосипедов и
рыболовных принадлежностей, с широкими лестницами и просторнейшими
лестничными площадками. Потолки в квартирах были высотой три с
половиной метра, а самая маленькая комната имела площадь в
восемнадцати квадратов. А ещё там был длинный и широкий коридор по
которому я в детстве гонял на трёхколёсном велосипеде… Вон этот
дом, я до него почти дошёл!