Слова о том, что когда-то, много лет назад, люди умирали от того, что их убивали другие люди, от каких-то невероятных болезней, просто от голода, ничего для меня не значили. Да, люди умирали. Много умирало. Среди умиравших были женщины и дети. Может быть… Это была лишь фигура речи, не подкрепленная никаким конкретным содержанием.
Я видел смерть в жизни. Много раз я видел дохлых крыс и хомяков, которых временами приносила в дом Читралекха. Они походили на неопрятные старые игрушки и не будили во мне никаких чувств, кроме отвращения. Их нужно было просто уничтожить прежде, чем до них доберется Фенрис; вот и все, на что они годились.
Никто из моих родных и близких еще никогда не умирал и даже не болел. У меня просто не было родных – только мама. А близкие были слишком юны, чтобы умирать или болеть – если не считать простуд, синяков и ссадин.
Мертвые дети. Разве так бывает?
– Почему? – наконец спросил я. – Почему – дети? Почему – мертвые?
– Очевидно, взрослые и не пытались спастись, – сказала мама. – К примеру, решили бороться за корабль до конца. А потом стало слишком поздно. Поэтому было так много пустых капсул. На борту были дети, и экипаж решил спасти хотя бы их. Но корабль разрушился до того, как эвакуация была завершена штатно. И много капсул пострадало. Дети просто погибли от холода и удушья.
– Сколько их было?
– Семь. Пять мальчиков и три девочки. В возрасте примерно от двух до десяти лет.
– Восемь, – поправил я. – Пять плюс три равняется восьми.
– Правильно, – сказала мама. – Семеро погибших. Но один мальчик, в самой внутренней капсуле, был жив.
– И где он сейчас? – спросил я, понимая, что задаю самый дурацкий вопрос из всех возможных. Хотя бы потому, что уже знал на него ответ.
– Он сидит рядом со мной, – сказала мама. – И задает глупые вопросы.
– Я ничего не знала, – сказала тетя Оля с отчаянием в голосе. – Господи, Ленка, я ничего этого не знала!
– Я тоже, – сказал дядя Костя. – А уж когда узнал, то очень многим захотел свернуть шеи…
Теперь и я тоже все это узнал.
На пятнадцатом году внезапно выяснилось, что был такой момент в моей жизни, когда вокруг меня были мертвые дети.
Наверное, я мог быть таким же мертвым, как и они. Но по какой-то, несомненно, существенной причине, оказался живым.
Я сидел молча и понемногу осознавал, что мне очень важно знать, почему они все умерли, а я – нет.