– Знаю, – сказали одновременно моя мама и дядя Костя.
– А я-то, я – нет! – жалобно взвыл я.
– Это научный центр цивилизации нкианхов, – пояснил дядя Костя. – Что-то вроде очень большого и сумбурного академгородка. Расположен в метрополии, на пятой планете системы Сигма Октанта, которая так и называется – Пятая Планета. Сами нкианхи – рептилоиды, но вполне симпатизируют нам, гуманоидам, и всячески привечают в своих эмпиреях.
– Ну да, – сказала тетя Оля. – И мама окунулась в эти самые эмпиреи, что называется, с головой… Она до сих пор не находит слов, чтобы выразить свои ощущения, и ограничивается примерно таким описанием: «Все было, Уоленька, уочень, уочень и уочень…» И возводит глаза к небу. Все, точка. А что «уочень» – так и не поясняет.
– И что же дальше? – спросила мама.
– Ну, с докладом она все же, как нам обеим представляется, выступила, хотя сама она определенно этого не помнит. Так или иначе, в анналах Вхилугского компендиума ее имя присутствует, я проверяла. В установленный срок она вернулась домой, к любимой своей химии, чего-то там еще открыла… А спустя девять месяцев на свет появилась я.
– Вот прекрасно! – воскликнула мама. – И это вся история?!
– Я предупреждала, – кротко сказала тетя Оля.
– Но обстоятельства, предшествующие твоему рождению, при всей своей рассеянности, твоя матушка Майя Артуровна все же должна помнить! – не унималась мама.
– Должна, – кивнула тетя Оля. – И наверняка помнит. Но смутно.
– Вхилуг, – сказал дядя Костя и усмехнулся.
– Ну, Вхилуг, – нетерпеливо проговорил я. – И что с того?
– Это, братец ты мой, сумасшедший дом размером с самый большой город, какой только поместится в твоем воображении…
Я немедля попытался вообразить эту картинку. Необозримая плоская равнина, от горизонта до горизонта покрытая маленькими домиками, чьи крыши размалеваны в несочетаемые цвета, вроде зеленого с красным или красного с синим; по аллеям разгуливают, скачут на четвереньках или ползают на пузах люди в полосатых халатах с завязанными в узел рукавами (видел я такое в одном старом фильме); а в небесах там и сям недвижно парят воздушные шары, отчего-то в форме розовых слонов.
– И все-таки… – начала мама недоверчиво.
– Да нет же, – сказала тетя Оля. – Не надо преувеличивать. Кое-что мне от мамы все же удалось добиться. Был короткий и феерический роман с каким-то молодым человеком из службы эскорта. Они там все по определению довольно смазливые, но мама говорила примерно следующее: «Он был такуой… такуой… не такуой, как все…»