Я купила шампанское. У нас был накрыт столик наверху, в мансардной комнате.
Кстати, мои родители живут сейчас в Миннеаполисе. Я очень, очень была удивлена их выбором. Те самые родственники завещали им большой дом. Мама говорит, что устала от Калифорнии. Говорит, что обожает кататься на лыжах, учиться кататься на коньках.
По-моему, они с папой впадают в детство. Мама часто присылает мне по электронной почте порцию свежих фотографий, иллюстрирующих их снежную жизнь в Миннеаполисе.
При чем тут детство, спросите вы? Просто на большинстве этих фотографий родители лепят снеговиков. Огромных, здоровых, белоснежных. Они даже вставляют снеговикам носы из палочек, выкладывают глаза, рот…
Фотографии, конечно, замечательные. Но от одного их вида мне становится холодно, значительно холоднее, чем могло бы быть. Я ни за что бы не променяла Калифорнию на северный штат… что вы говорите?
Ах, да, наша первая с Майклом ночь.
У нас был накрыт столик. Клубника, свежие ананасы, киви, фруктовый салат… У меня было самое красивое платье. Пепел розы, шелк, оно едва закрывало щиколотки, и такой высокий каблук…
Я чуть не подвернула ногу, когда танцевала свой главный танец в качестве королевы весеннего бала.
Но все это осталось позади, я забрала корону, и мы с Майклом отправились домой, и там снова было шампанское, и фрукты, и мы даже танцевали медленный танец под музыку Стинга, и я была босиком, и все было так романтично…
Вам тоже кажется, что это был идеальный момент для расставания с девственностью?
Мы танцевали, и объятия словно сами собой перешли в поцелуи, и Майкл был готов зайти дальше, но…
Но в этот самый момент я поняла, что не готова.
Просто не готова – и все тут.
Почему именно тогда?
Почему не месяц назад, когда мы с Майклом имели возможность всесторонне обсудить этот наш план?
Почему не в тот момент, когда мне на голову надевали изящную корону, а половина школы с удовольствием хлопала в ладоши, любуясь мной?
Дело было не в обстановке. Я достаточно уверенно чувствовала себя в собственной спальне. И мы были одни во всем доме.
Дело было не в Майкле.
Это был все тот же любимый Майкл, веселый, кареглазый, от него приятно пахло, у него были нежные руки, и то, как он обнимал меня в танце, будоражило.
Но вот пойти до конца я оказалась почему-то не готова…