А Грегори, видимо, развязало язык душистое красное вино.
Болтун и трепло!
Лидерские курсы, тоже мне.
Я вспомнила про Клер.
Вот, кажется, единственная моя подружка, еще не опутанная любовными узами по рукам и ногам. Что, если позвонить ей? Мы могли бы даже выбраться в бар. Недалеко – возле ее дома или моего. Посидеть за парочкой коктейлей… Я излила бы ей душу, а через час и думать бы забыла об этом нелепом свидании.
Впрочем, с Клер я и так увижусь на этой неделе. Она ведь приглашала меня на вечеринку. Не стоит ее сейчас тревожить.
А пока решено – больше никаких свиданий. Вслепую, через друзей, знакомых, через Интернет, с бывшими почтальонами, знающими меня с детства, с бывшими однокурсниками… Сколько можно, в конце концов?
Я постоянно наступаю на одни и те же грабли!
Я перечитала уйму книг, последовала куче советов! И все они оказались бесполезными. В моей жизни ничего не изменилось. Да, я нравлюсь себе. Очень нравлюсь. Я прекрасно к себе отношусь.
Так, может быть, хватит морочить самой себе голову обязательным наличием отношений, непременно длительных и серьезных?
Долой все советы, а доброжелатели могут отправляться, куда только им самим заблагорассудится. Отныне я буду следовать одному-единственному принципу: жить ради самой жизни, жить в свое удовольствие, заниматься чем угодно.
И в это самое «что угодно» еще долгое время свидания вписываться не будут!
Просто потому, что я так решила.
Я так хочу, не угодно ли?
Зрителей просим удалиться из зрительного зала.
Если прима не в духе – жди неприятностей.
Следующие несколько дней на работе прошли для нас в лихорадочном возбуждении.
Мы действительно пытались высчитывать, от чего можем (то есть холдинг может) отказаться. Мысленно и вслух рационализировали траты, изучали предложения от более недорогих полиграфических фирм, компаний, специализирующихся на изготовлении рекламы.
При этом нужно еще было заниматься неотложными делами. У Лесли, например, и так задержалась рассылка электронной версии корпоративной газеты. Компьютерщики приходили разбираться с компьютером Лесли, который каждый раз выдавал сбой.
Ричард, появляясь у нас время от времени, не говорил толком ничего – ни обнадеживающего, ни пугающего. Казалось, ему было вовсе не до отдела. Действительно, его-то никто не грозился уволить. С другой стороны, может быть, он и переживал, и продумывал планы возможного спасения одной из нас – но нам-то об этом ничего не было известно.