Я кивнула. Голова отозвалась на это движение новым приступом боли. И я поморщилась.
Клер спохватилась:
- Ладно. Поезжай. Может быть, вызвать тебе такси? Или попросить кого-нибудь из гостей отвезти тебя?
- Спасибо, не надо, - пробормотала я, - не хватало подкладывать гостям такую свинью. А в своей машине и руль лечит.
- Ну, как скажешь. Пришли сообщение, когда доберешься домой.
Если честно, я плохо помню, как прощалась с гостями (с теми, кто попался мне по пути к дверям), как шла к машине, как ехала домой.
Добравшись домой, я первым делом задернула все плотные шторы, но при этом распахнула все окна.
Стащив через голову платье и бросив его туда, куда вышло, я повалилась на застеленную кровать. Разумеется, ни о каком сообщении для Клер я не вспомнила.
Ужасно хотелось черного чая с лимоном и огромной плиткой шоколада, но некому было принести мне все это богатство. Звонить в службу доставки я не решилась: одно дело – заказать пиццу, или, скажем, суши, и совсем другое – чашку черного чая.
Пришлось закрыть глаза и применить аутотренинг, заставляя себя заснуть.
Я проспала восемнадцать часов подряд и в воскресенье проснулась здоровым человеком. Пришлось списать внезапную мигрень на переутомление в офисе, на недавно пережитый стресс.
Остаток воскресенья я из принципа провела в постели. Смотрела по телевизору древний сериал «Беверли-Хиллз», съела две с половиной пиццы, вечером два часа принимала ванну с морской солью.
Засыпала я в уверенности, что моим дальнейшим планам ничто не сможет помешать.
Но в понедельник меня разбудил телефонный звонок, и раздался он в моем доме ужасно рано.