— Пусти! Я убью его! — прокричал он.
Резкий запах перегара заставил меня отвернуться. Сколько
Федька выпил в тот день, одному Богу известно. Не одну бутылку это точно.
— Пусти, я сказал! — ещё громче закричал он.
Боясь, что нас услышат, я навалилась на Анькиного
кавалера и закрыла ему рот ладонью.
— Тихо! Их там, знаешь, сколько и все с пистолетами? Об
Аньке подумай, — просила я со слезами на глазах.
Федька посмотрел на меня. Не знаю, может, мои слёзы так
на него подействовали или слова, но вырываться он перестал. Гнев в его глазах
сменила полная растерянность. Усевшись в борозде, он обхватил ладонями голову.
Глухое гортанное рыдание вырвалось из него. Федя заплакал.
До него я никогда не видела, как плачут мужчины. Хотя,
какой он был мужчина? Всего девятнадцать лет. Федя всегда был таким сильным, но
справедливым. Большой добрый плюшевый мишка, как называла его сестра. А для
меня ухажёр Ани был героем из сказок. Федя часто заступался за слабых в школе.
Однажды даже надавал подзатыльников Стёпке Сморыгину, задиравшему меня. И вот,
мой герой плачет, как мальчишка. И мне его жалко. Вы даже не можете
представить, что я чувствовала, смотря на своего героя. Федьку так хотелось утешить.
Сказать ему что-нибудь ободряющее. Но, я ни чем не могла ему помочь. Вернуть
ему Аньку, я была не в силах. Не выдержав, я обняла Федькины широкие
вздрагивающие плечи. В ответ он сильнее прижал меня к себе. Мокрым лицом
уткнулся мне в шею и прохрипел:
— Я люблю её, а она за него пошла.
— Тише, тише, Феденька, — говоря эти слова, я гладила его
кудрявые волосы.
Федька был единственным мужчиной в моей жизни, который не
воспользовался моментом. Он никогда не лез и не полезет мне под юбку. Самое
фривольное, что он мог позволить себе — это обнять меня или поцеловать в щёку.
Для Феди я навсегда осталась младшей сестрой Ани. Маленькой девочкой с белыми
бантиками и содранными коленками. Он никогда не посмотрел на меня с
вожделением. Наверное, он просто не заметил, как я выросла. А я уже давно не
заплетала бантики, не лазила по деревьям и не играла в куклы. Но ничего этого
Федя не замечал. Поэтому он спокойно обнимала младшую сестру своей Анечки.
— Она любит тебя. Тебя Феденька. Только тебя, — шептала
я.
— Тогда почему? Почему она с ним?
— Её заставили. Мама и он. Только, пожалуйста, не делай
ничего. Иди домой, — умоляюще попросила я.