Федька замотал головой и отодвинулся.
— Не пойду.
— Не будь, глупым. Ты навредишь не только себе, но и нам.
О сестре моей подумай.
Это был мой последний аргумент. Аня всегда была у него на
первом месте. И я не прогадала.
Утирая слёзы, Федька встал.
— Не говори никому, что я…
Он замялся. Слёзы для мужчины это проявление некой
женской слабости. Он даже не мог произнести: «Я плакал». Ему было стыдно.
Поняв это, я пообещала:
— Не скажу, — и тут же добавила. — Только ружьё мне
отдай.
— Неа… Ружьё дедово.
— Федька, я завтра сама его принесу.
Я потянулась за одностволкой, но его ладонь снова сжала
ремень.
— Тебя тётка на порог не пустит, — оправдал своё
нежелание отдавать семейный раритет.
— Я и спрашивать её не стану, — продолжала настаивать я.
— Ладно, — наконец-то согласился несостоявшийся убийца и
отдал мне ружьё.
Посмотрев в сторону нашего дома, Федька тяжело вздохнул и
пошёл домой. Кусты и опускающиеся сумерки надёжно скрыли его. До меня ещё две
минуты доносился треск сухих веток. Представив Фёдора, идущего сквозь бурелом,
я улыбнулась. Точно медведь.
Жаль, что Аня и Федя так и не поженились… Хорошая была бы
пара, а главное счастливая.
Проводив сочувствующим взглядом Федю, я шла по огороду,
таща за собой ружьё. Но долго размышлять над превратностями судьбы сестры мне
не пришлось. Дверь ляпнула. Дружок надрывно залаял. Во двор вышел чужой. Вот
теперь, моё сердце бешено заколотилось. Я медленно опустила Федькину
одностволку в борозду и, надеясь, что гость ничего не видел, быстро направилась
к дому.
Коллега Коршунова чиркнул спичку и закурил. Думаю, он
сразу меня заметил. Расстояние между нами было небольшое. Да и я особо не
таилась, когда избавилась от ружья. Поправляя испачканное платье, я старалась
идти ровно по борозде. Ноги, правда, не слушались. Каждый раз, поднимая глаза,
меня била дрожь. Пичугин пристально рассматривал на меня. Точнее, его глаза
следили за каждым моим шагом.
Возле бани я остановилась. Идти дальше уже не было
смысла. Пичугин сам шёл мне навстречу. А через него мне не проскользнуть.
Калитка, разделявшая огород и двор, была очень узкая. Так что двоим там не
разминуться. Да и по довольной улыбке подполковника я поняла: просто так он
меня не пропустит.
— И где же ты измазалась? — выдыхая дым сигарет, спросил
он.