— Аньке передашь от меня пару словечек? — хитро улыбнувшись, спросил Фёдор.
— Смотря что?
— Скажи ей, что я буду ждать её до самого утра на нашем месте, — переминаясь с ноги на ногу, сказал бывший кавалер.
— Ты, что сума сошёл? — возмутилась я. — Гришка узнает, тебе голову оторвёт, а про Аньку я вовсе молчу!
Картинка избиения сестры заставила меня передёрнуться. Чем только он думал? Хотя, понятно чем.
— Лиз, ну, помоги. А? — не унимался Анькин ухажёр.
Подойдя к столу, Федька взял мою ладонь.
— Лиз, помоги. Пожалуйста.
— Нет. Своей сестре я не враг.
— Лиза, я на колени перед тобой встану. Помоги, — уже опускаясь на колени, просил Федька.
— Нет! — стояла на своём я. — Гришка прибьёт её, если узнает. А про сплетни я, вообще, молчу. Твоя же тётка первая по городу понесёт.
— Лиз, Гришки не будет сегодня. Я слышал, как Антоныч говорил, что сегодня с ним придётся делить машину. Председателя в Витебск вызывают, а Коршунова в управление. Наша машина не доедет, поэтому на милицейском газике поедут. Гришка за рулём будет. Вернутся за полночь.
— И? — я никак не понимала, что он этим хотел сказать.
— Ну, что? Что? У нас с Анькой целый вечер. Мне поговорить с ней надо. Когда такая возможность будет? Лиз, пожалуйста, — просил он.
Ну, как откажешь, когда так просят?
— Хорошо.
Федька подскочил ко мне и подхватил на руки.
— Спасибо! Спасибо! — довольно твердя, он кружился со мной.
Вечером после работы я сразу пошла к сестре.
Аня крошила капусту. Гришки не было дома и, похоже, с утра.
— Привет, сестрица! — обняла я её.
— Привет. Что такая довольная? — спросила Аня, виртуозно шинкуя ножом.
— И ты сейчас будешь довольна, — сказал я, отправляя в рот сочную полоску капусты.
— Гришку, что ли, застрелили? — неожиданно без единой эмоции на лице спросила сестра.
— Нет. Жив Коршунов. В Витебске до поздней ночи будет.
— Так радоваться чему? — вздохнула Аня.
— Есть чему. Федька ко мне заходил. Тебя как стемнеет, ждать будет на вашем тайном месте.
Нож выпал из рук сестры. Она быстро обернулась и впервые за несколько месяцев на её лице была улыбка. Не натянутая, а настоящая улыбка, когда и глаза светятся, и румянец горит на щеках. Даже серость слетела с лица, стоило только ей улыбнуться. Она, словно, счастьем изнутри засветилась. Вот так одна лишь надежда на скорую встречу с любимым изменили сестру за мгновение.