— Вас можно поздравить, — начала первая я. — Помнится, у вас было только две звезды.
Он улыбнулся, не сводя с меня глаз.
— Можно. А ты не изменилась.
— О вас того же не скажу. Виски больше поседели.
— Дерзкая девочка. Мы вроде перешли на «ты»?
— Не помню такого, — откинувшись на спинку стула, солгала я.
— Ты сказала мне «отпусти», — он потянулся ко мне ближе и прошептал. — Я знаю, помнишь.
Он специально напомнил мне про тот поцелуй. Конечно, я помнила. Я всё помнила. И слова. И чувства. Только теперь моё сердце так не колотится при виде его. Меня не бьёт дрожь от хрипотцы в его голосе. Я спокойна.
— И, значит, теперь мы на «ты»? Мы так близко познакомились тем вечером, а ты мне своего имени не назвал. Нехорошо получается, товарищ полковник, — сказала я.
— Никита Андреевич Пичугин, к вашим услугам! — как в кино представился он. — Для тебя, моя красавица, Никита.
— Я ещё не твоя, Никита, — играючи, улыбнулась я.
Он мне нравился. В отличие, от Коршунова, Никита был интересный, колоритный мужчина. С ним приятно было разговаривать. Он умел слушать, ну или хотя бы искусно делал вид, что слушает. Его общество не тяготило. Такой загадочный, обходительный, культурный, учтивый. А эти хитрые огоньки в его серых глазах, манили меня, словно мотылька. Только в этом огне я не сгорела. Лишь слегка опалила крылышки.
Я многому научилась у Никиты. Но главный его дар мне, это — никогда никому не доверяй. Даже самые близкие предают. Эту истину я запомнила на всю жизнь. Он сам предал меня. Предал, когда я меньше всего это ожидала.
Тогда на хуторе, я не могла поверить своей удаче. Тогда он мне нравился.
Шумная компания бегала то в баню, то купаться, то за стол. Только мы сидели друг напротив друга и говорили обо всё и не о чём. Нам было хорошо вместе. Легко. Спокойно. На мгновение, мне стало казаться, что не было тех трёх лет. Словно ничто нас не разлучало. Все куда-то исчезли. Я видела только его перед собою. Он держал мою руку. Целовал кончики пальцев. Шептал, что таких девушек, как я, нет больше на свете. Что я околдовала его. И во мне снова забилось сердце. Оно-то замирало, то колотилось, как птица в клетке, пытаясь выпрыгнуть наружу.
На землю меня вернула Милица. Её оклик я услышала с третьего раза. Кампании надоело пить и бегать из бани в озеро. Как всем выпившим людям, им захотелось музыки и песен. У старого Макара граммофона не было. Милица вспомнила обо мне.