Белорусская интеллигенция ощутила на себе настоящий
геноцид. Представители всех здравомыслящих профессий подлежали очистке.
Учителя, врачи, учёные, литераторы — арестовывались сотнями. Их ссылали.
Расстреливали. Высосанные из пальца обвинения сыпались на их головы, как из
рога изобилия. В начале тридцатых годов процессы были показательными. Якобы
раскрывались целые шпионские сети: «Союз освобождения Беларуси», кулацкая
организация «Пуховичского района» и это не все громкие разоблачения врагов народа.
Чтобы улучшить процесс работы ОГПУ, решения о мере
наказания «врагов народа» принимали три человека. «Тройки» — как их называли в
народе. В тридцать седьмом году репрессии достигли своего максимума. Коммунисты
всегда стремились к ударным темпам во всём. В те страшные годы, казалось, что
весь народ разделился на «врагов народа» и тех, «кто сдаёт врагов народа».
Арестовать могли за самый невинный проступок. Например, опоздание на работу или
анекдот. Сталинские репрессии походили на средневековую инквизицию. Религиозным
фанатикам везде мерещились ведьмы, а комиссарам «враги народа». Дошло до того,
что и палачи сталинского режима стали опасаться друг друга. Наряды на «врагов»
росли в арифметической прогрессии. Может статься, что и твоё имя внесут в
список, чтобы закрыть отчётность за квартал. Заслуги перед отечеством не
вспомнят. Сегодня ты комиссар НКВД, а завтра за излишнюю или не очень хорошую
расторопность «враг народа». Так произошло и в Сенно. Одного комиссара сменил
другой. Если тот был относительно мягким, то у нового комиссара сплошные
амбиции. Не лучшее качество для человека его профессии в тридцать седьмом году.
Пусть мы были не очень дружной семьёй, но по-своему
счастливой. Наше счастье было в однообразии. Для большинства людей однообразие
— это и есть сама жизнь. Всем хочется просто жить. Просыпаться по утрам, пить
горячий чай с блинами и вареньем. Обнимать любимых, провожая их на работу и
встречая после. Радоваться каждому шагу своего ребёнка. Его успехам в школе.
Переживать за неудачи и подбадривать, что в следующий раз обязательно
получиться. Засыпать под сопение домочадцев или даже храп. Счастье — это
уверенность в завтрашнем дне. Новый день не принесёт ничего нового. Новый день
не станет отправной точкой для несчастий. Он будет таким же, как и предыдущий.