Мужчина шел быстро, полы его длинного плаща развевались, и волосы развевались. Волосы были не по моде длинны – как у артиста или художника. Две девочки бежали за ним вприпрыжку, не забывая шлепнуть ногой в лужу и изредка черкнуть за собой след цветным мелком. На крыльце мужчина остановился, что-то коротко бросил девочкам и скрылся за стеклянными дверьми. Девочки остались стоять на крыльце. Впрочем, «стоять» – это явное преувеличение. Они, конечно же, не стояли в общепринятом смысле. Сначала потолкали друг друга плечами. Потом маленькая, поняв, что несколько уступает большой в силе толчка, отошла и насупилась. Затем она что-то увидела и позвала старшую. Сестры опустились на корточки и стали что-то усердно рассматривать на мраморном полу, уткнувшись друг в друга лбами. Вика поймала себя на мысли, что не прочь узнать, что такое заинтересовало детей. Они шевелили губами, тихо переговариваясь.
Девочки так низко склонились к объекту своего внимания, что буквально давили друг на друга головами. Вдруг та, что постарше, потеряла равновесие и повалилась на пол. Младшую заметно развеселил такой ход событий, и тем не менее она бросилась на подмогу сестре, и через секунду-другую обе, забыв о том, что их увлекало минуту назад, вместе отряхивали одежду потерпевшей.
Виктория улыбнулась. Она так и осталась стоять с застывшей улыбкой на лице, когда появились ОНИ. Мужчина открыл тяжелую стеклянную дверь и пропустил на крыльцо Марину. Она была все в том же длинном халате и наброшенном сверху плаще. И в тапочках. Девочки, увидев мать, налетели как маленький ураган. У Виктории внутри что-то екнуло, она даже подалась вперед, инстинктивно стремясь оберечь Марину от толчка. То же произошло и с мужчиной – он быстро подвинулся, вовремя протянул руку, приняв тяжесть детей на себя. Марина наклонилась и расцеловала девочек. Тогда Макс деловито огляделся, что-то сказал им и вдруг ловко подхватил Марину на руки.
Виктория попятилась назад, за скамью, в гущу квадратно подстриженных кустов, за густую прическу плакучей ивы. Семейство направлялось сюда, в сквер.
Теперь Виктория была обречена стоять здесь все свидание – выйди она на асфальтовую дорожку, ведущую к проходной, и ее сразу заметят. Здесь, в кустах, она со стороны выглядела довольно глупо, но зато оставалась невидимой для Марины и ее спутников.