— Сталь им тоже вредит. Просто с
серебром выжить в схватке с духом куда проще. А уж для одержимого и
деревянная дубина сойдёт.
— Но что мы будем
делать, если из мертвеца вырвется тот, кто вселился
в него? — несмело подал голос Шарль.
— Это пустые сказки, —
ответила колдунья. — Если убить одержимого, дух всего лишь
уйдёт обратно за Грань, откуда и пришёл.
А экзорцистов люди предпочитают дождаться, чтобы он исчез
навсегда и не вернулся обратно. Убивайте их без
страха.
Она хотела было предложить Жану уйти,
но вовремя поняла, что гордый рыцарь и не подумает
этого сделать. Он скорее оскорбится таким предложением, даже
если будет трястись от страха. Впрочем, на лице Жана
не дрогнул ни один мускул, словно и не ему
сейчас предстояло грудью встречать толпу бесов.
— Если бы я велела
сороке рассказать обо мне только вашему брату, — продолжила
колдунья, — разве он не заподозрил бы неладное?
Одержимый не дурак. Он раскусит ловушку. А вот если
сорока твердит об этом всем, кого увидит... Нам останется лишь
поймать его.
— Если только мы доживём
до этого часа. Но дело всё равно сделано,
и отступать некуда, — сказал Солнечный рыцарь.
— Что ж, тогда остаётся только ждать.
Он уселся на одну
из могил и закрыл глаза.
[1] Memento quia pulvis es —
«Помни, что ты прах» (лат.)
[2] Вольный перевод с Middle English
солдатской песни времён Столетней войны «Women, women, loue of
women»
Первый одержимый
появился на кладбище очень скоро — тени успели лишь слегка
передвинуться, почти незаметно для простого глаза. Это была
женщина, черноволосая и красивая — впрочем, платье не помешало ей
беззвучно перемахнуть ограду и крадучись подобраться к колдунье,
зажав в руке нож. Удалось бы ей вонзить его Жанне в сердце или нет,
никто так и не узнал: обходивший церковь Джек вскинул лук, и
тяжёлая стрела пригвоздила ногу одержимой к земле. Умный
парень, — подумала Жанна. Она не видела причин
жалеть этих людей, но и лишних смертей не хотела.
Правда, благородство Джека могло оказаться опасным.
Впрочем, когда
лучники скрутили раненую, Жанна поняла, что можно было
и не задумываться на этот счёт. Вселившийся
в женщину бес исчез с такой лёгкостью, словно его
и не было вовсе. Даже Хорсе с товарищами был гораздо
сильнее.
— Отведите
её и уложите куда-нибудь, да наконечник
вытащите, — велела колдунья. Перепуганная горожанка принялась
молить о пощаде, но никто не подумал
её успокоить. Лучники отволокли её к одной
из дальних могил и, недолго думая, попросту привязали
прямо к каменному кресту, после чего Сэм заткнул бьющейся
женщине рот тряпицей.