И тут возникла проблема. Я со всей
дури старался насытить кровавый рисунок магией... и у меня не
получалось. Точнее, получалось, но медленно, слишком медленно. В
магическом зрении закорючка мигала, переливалась, пыталась
погаснуть... Я, стиснув зубы и мысленно ругаясь последними словами,
продолжал напрягать волю, уплотняя энергию и заставляя ее
втискиваться в пространство, занятое моей кровью.
Дело все же шло, хоть и со скрипом.
Руна светилась все сильнее.
— Кьяшшш? — послышалось у меня над
головой.
Я поднял глаза и уперся взглядом в
зубастую чешуйчатую морду, свесившуюся со стены и смотрящую на меня
с расстояния в пару локтей.
— ! — Я невольно сел на пятую точку,
начисто забыв о своем занятии.
Виверна, увидев мой испуг, разинула
пасть и подобралась, готовясь спрыгнуть вниз.
И в этот момент руна, лишенная моего
внимания, выплеснула утрамбованную в себя силу. В стену словно
ткнули огромным молотом. Наружу ударил фонтан каменной крошки,
внутрь полетели осколки разбитых камней. Весь участок каменной
кладки тягуче содрогнулся, стряхнув с себя хищную рептилию, а затем
целый кусок стены, шага три в длину, осыпался, открывая проход
внутрь.
Спустя мгновение кровь, распыленная
выбросом энергии по окрестностям, вспыхнула и погасла, на мгновение
окутав место действия клубами огня.
Виверна, не ожидавшая такого
подвоха, шлепнулась рядом со мной, тут же вскочила и, хромая и
подволакивая сломанное крыло, заковыляла в сторону.
А вот меня один из камней,
разлетающихся от рухнувшей стены, ударил по голени, заставив забыть
обо всем. Я некоторое время катался в пыли, обхватив конечность,
крича от боли и проклиная все на свете. Ощущения были, как будто
ногу мне оторвали. Или сломали сразу в трех местах. Но, к счастью,
не было ни того, ни другого — просто сильнейший ушиб и большая,
отвратно выглядящая ссадина. Той же ящерице досталось сильнее, судя
по ее яростному шипению.
Летающие надо мной рептилии,
устрашенные увиденным, поднялись немного выше. Я же, оклемавшись от
пронизывающей ногу боли, все же поднялся и, подобрав котелок,
заковылял в образовавшийся проем.
Наступать на ушибленную ногу было
больно. В кость при каждом шаге словно вонзали раскаленную иглу. На
вторую конечность, которая еще не зажила после нападения кошки,
опираться тоже было не очень приятно. Вдобавок куски камня, по
которым я шел, постоянно выворачивались из-под ног, заставляя
шататься, словно пьяного, и окончательно превращая ходьбу в
мучительное ковыляние. Но внутрь гарнизона я все-таки
пробрался.