Листки с печатями я, завернув в них
камешек, аккуратно кинул в колодец, из которого набирал воду для
лошади. А дневник вместе с запретным листком отправился в ящик с
овсом. Вроде все. Надо только придумать, как буду отбрехиваться от
пришедших с проверкой...
Жрец, ближе к вечеру переступивший
порог моего номера в сопровождении хозяина постоялого двора и пары
стражников, оказался в настоящем гнезде порока.
Остатки роскошного ужина, парочка
изрядно напившихся девиц, задорно смеющихся из-за какой-то
ерунды... И я, полуголый, валяющийся на кровати с бокалом вина в
одной руке и куском мяса в другой.
Проверяющий осмотрел представшую
перед ним картину с таким страданием в глазах, что мне даже стало
стыдно. На секунду.
— Рико Пепельный, я не ошибаюсь? —
Жрецу явно хотелось уйти от меня подальше, и я полностью
поддерживал его желание.
— Все верно, брат! Присоединяйся к
нам вместе с этими достойными господами, — я приветственно махнул
бокалом в сторону стражников. Они, в отличие от жреца, посматривали
на меня с завистью.
— Мне некогда, — сухо буркнул жрец.
— Покажите, пожалуйста, ваши документы и содержимое сумок.
— Да без проблем! — Я поднялся и,
постаравшись как можно убедительнее пошатнуться, вытащил из-под
кровати рюкзак. — Вот, ваши пограничники выдали.
Жрец внимательно изучил бумагу,
хмыкнул и отдал ее мне обратно.
— А с какой целью вы намерены
общаться с аристократами Срединного княжества?
— Брат... — я попытался обнять жреца
за плечи, но он брезгливо отшатнулся. — Брат, мне, простому
охотнику, выпал шанс свалить из всего этого дерьма! Смотри...
Я, покопавшись в рюкзаке, выудил
оттуда кольцо аристократа.
— Видишь? И вот, еще дневник... — Я
достал дневник и нараспев прочитал строчки про награду. — Они же
там в золоте купаются. А теп-перь и мне перепадет! Может, выпьем за
это?
Жрец, не удостоив меня ответом,
повернулся к двери.
— Пошли отсюда.
План сработал идеально. А еще, в
качестве финального штриха, засыпал я в этот раз в обнимку уже с
двумя девушками. Пожалуй, есть свои плюсы и в проверках.
Следующее мое утро в Вольном было
печальным. Раскалывалась голова, во рту словно бы сдохла крыса,
глаза отказывались смотреть на мир... Девушки, нагло дрыхнущие у
меня в кровати, не вызывали никаких чувств, кроме зависти...
Вниз я спустился, являясь
воплощением всех людских мук. Хозяин, увидев меня, понимающе
хмыкнул и, не говоря ни слова, протянул кружку с рассолом, которую
я мгновенно осушил. Стало легче.