— Лучше лежите, — посоветовала
девушка, все это время стоящая в углу комнаты.
Я вздрогнул, поспешно закрыл
наготу.
— Лекарь велел лежать.
— Хорошо, — сконфужено ответил я. И
зачем-то добавил: — Можете идти.
Девушка послушно преклонила голову и
вышла.
— Вы чем-то смущены? — спросил
лязгающий голос над самой головой и я вновь вздрогнул.
Оглянулся.
У оголовка кровати стоял высокий и
худой китаец.
— Смущен? — переспросил я. — Да,
немного. Странное ощущение — сложно описать словами.
— Вам надо отдохнуть. Ваша жизнь
висела на волоске, лекари чудом вытащили вас с того света.
— Вы кто? — осторожно спросил я.
— Нианзу, ваша светлость, —
поклонился китаец.
«Ваша светлость? Да что тут
происходит?! Или я умер, а это рай? Или ад?»
— А я кто тогда? — еще более
осторожно спросил я.
Нианзу если и удивился, то не подал
виду. Сдержано ответил:
— Вас зовут Максим Вяземский, из
рода Вяземских.
С именем совпало, да, я Максим. Но
вот дальше не клеилось. Я не Вяземский, а Петров. Но говорить это
китайцу я не стал. Для начала надо понять что происходит. Сдается
мне, что это какая-то подстава или розыгрыш. Хотя как можно
провернуть фокус с ногами? Ума не приложу. Больше похоже на сюжет
из «Аватара».
В комнату вошла девушка, на вид лет
двадцати.
— Максимка, привет! — выдохнула она
и прильнула ко мне. — Господи, я так переживала! Когда узнала, что
случилась, чуть в обморок не упала. Слава богу ты жив!
— Вы... вы кто? — только и смог
выдохнуть я, пытаясь отстраниться от девушки. Все-таки я был
абсолютно без одежды, укрытый одним тонким одеялом, а девушка имела
весьма выдающиеся формы и довольно тесно прижималась ко мне.
Мой вопрос ее смутил. Она глянула на
китайца, тот покивал головой.
— Краткая потеря памяти. Такое
бывает. Его сильно оглушило, да и головой ударился при падении.
Пройдет, не переживайте, — китаец чуть подался вперед и
доверительным шёпотом произнес: — Он даже свое имя не помнит!
— О, боже! Я твоя сестренка, —
пояснила девушка, вновь ко мне прижавшись.
— Сестренка? — рассеяно переспросил
я, весь заливаясь краской — ничего не мог поделать со своим
естеством. Грудь девушки так и норовила потеснее прижаться к моему
лицу, и терлась о него, теплая, мягкая...
— Ну да, Ольга. Ничего, вспомнишь. Я
так переживала за тебя, когда сообщили эту жуткую новость. Просто
не могу поверить! Чудовищно!