— Родька! — заорала как ненормальная, дергаясь всем телом и
заставляя младшего палача на мгновение отшатнуться.— Родька, забери
меня! Родька!
— А ну закрой рот! — свободной рукой парень ударил меня по лицу,
а второй неловко коснулся раскаленным прутом моего бедра.
— Неаккуратно работаешь,— подал голос старший палач, наблюдавший
за действием из-под полуопущенных век.
Но меня их разговоры уже не волновали, я на мгновение
задохнулась и ослепла от пронзившей ногу боли, клацнула зубами,
втягивая сквозь них воздух.
— РОДЬКА! — из глотки вырвался вой, когда раскаленный прут уже
прицельно ткнулся в то же место.
— Да здесь я, незачем так орать!
Поначалу мне показалось, что выдала желаемое за действительное,
но вот моих предплечий коснулись знакомые руки, палач, ещё
мгновение назад довольно скалившийся, отшатнулся, спотыкаясь и
падая, а я вместе с привинченным, казалось бы, к полу стулом, с
криком провалилась в портал под возмущенно-удивленные возгласы моих
несостоявшихся мучителей.
— Да тихо ты, не трясись,— приговаривал Оркус, неумело разрезая
веревки и отделяя меня от пресловутого стула, который перенесся
почему-то вместе со мной.— И как тебя угораздило-то сразу в
пыточную угодить? У нас вроде охоты на ведьм не ведут.
В этот момент он перерезал последнюю веревку, и я судорожно
рванула с места, одним махом на пару метров отскакивая от
проклятого металлического стула. И тут же со стоном повалилась на
пол, еле успевая пресечь первую же рефлекторную реакцию схватиться
за рану. После того, как перестали плясать искры перед глазами,
отчетливо услышала, как стучат собственные зубы, но ничего не могла
с этим поделать, меня вообще всю трясло, я даже дышала с трудом и
нездоровым свистом. Мельком смогла оглядеться, чтобы понять, что
перенеслись мы в винный погреб.
— Так, понятно,— хмуро проговорил Гарахи, выпрямляясь и
откладывая нож с остатками веревки в сторону.
Шагнул ко мне, но я инстинктивно дернулась, выставляя перед
собой руки.
— Эй, Нат, приди в себя! Или тебе по лицу съездить? — резко
выговорил Оркус.
Я остановилась, выдохнула, сжала зубы до скрежета, медленно
закрыла глаза. Подышала, делая глубокий вдох и медленный выдох.
Открыла глаза, опустила руки.
— Вот, уже лучше. А то как затравленный нурик, честное слово,—
облегченно проговорил Гарахи.— Давай я посмотрю, что они с тобой
успели сделать.