— Руку давай,— сказал мужчина, как только встала рядом с
ним.
Последним я стащила с безымянного пальца обручальное кольцо,
бросила его на горку одежды и крепко схватилась за ладонь
Оркуса.
— Ну, пошли,— улыбнулся вдруг он мне какой-то шальной и
радостной улыбкой сумасшедшего естествоиспытателя.
— Ты — маньяк,— хмыкнула, шагая в свет разгоревшегося портала
одновременно с Гарахи.
Сложно описать ощущения от этого портала. Тебя как будто заживо
сжигают на костре, затем горстку пепла, которой ты становишься,
подхватывает мощный порыв ветра и носится с тобой, как маленький
тайфун. После чего тебя снова собирают из мелких чешуек пепла в
нечто гуманоидное. Вот именно с такими ощущениями ты вываливаешься
на что-то твердое, отбивая себе все, что только есть у человека
сзади. И единственное, на что хватает сил,— так это сжаться в позу
эмбриона и еле слышно стонать от охватившей тело боли. Именно это я
и делала, вдыхая воздух в истерзанные легкие только для того, чтобы
тут же выдавить его из себя в мычании. На крик меня уже не хватало.
В глаза как песка насыпали, но я всё-таки смогла поднять веки и
сквозь слезы увидела второе такое же нагое тело, катающееся по
полу. Его пытались поднять какие-то тени. Только через несколько
секунд я поняла, что это не тени, а люди в черных балахонах. И не
поднять они его пытались, а разогнуть и влить какую-то жидкость из
прозрачной склянки. Как-то помочь ему и воспрепятствовать действиям
теней у меня не было ни малейшей возможности, как и уверенности,
что это необходимо. Мне даже глаза открытыми удержать не удавалось,
так что происходящее улавливала лишь кусками. Вот обладатели черных
балахонов всё-таки смогли разжать челюсти Оркуса, и жидкость
частично оказалась во рту мужчины, а частично расплескалась на
подбородок и грудь. Вот они уже обернули Гарахи в ещё один балахон.
А вот я вижу уже только их удаляющиеся спины. Мое корчащееся тело
никого не интересовало, а боль все не утихала.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем рядом со мной
оказался кто-то ещё, меня резко разогнули, грубо схватили за лицо,
заставили открыть рот, и я закашлялась от вдруг хлынувшей в глотку
жидкости.
— Пассию учителя в комнату рядом. Раз уж лорд Гарахи решил взять
ее с собой, то приведите в порядок,— пробился недовольный голос
сквозь вату в ушах.