– Вы-то хоть помните свою жизнь, – вздохнул Харт. – В моей же десять лет как в воду канули. Леонард, а призраки... Они здесь – обычное явление? Все призраки приходят в Шэдоуз-Фолл?
– Не все и не всегда, только если есть на то серьезная причина. А что?
– Я просто подумал... Может, родители...
– Простите, – сказал Эш. – Это вряд ли. Знаете что, давайте сходим к Дедушке-Времени? В этих вещах он разбирается лучше меня. И он наверняка знает что-то о вашем пророчестве и исчезнувшем детстве. Если, разумеется, он еще помнит самого себя.
– А что, дед совсем дряхлый? – нахмурился Харт.
– Совсем.
Эш поднялся первый и терпеливо дождался, пока Харт допьет пиво. Джеймс поставил на столик пустой бокал и оглядел бар. Медведи и эльфы ушли, шерифа тоже не было. Единственный, кто оставался у стойки, – большой яркий пони, уткнувшийся носом в ведерко с шампанским: на морде размашистый макияж, а на ногах чулки с подвязками. Харт решил не спрашивать. Да и спрашивать, по правде говоря, не хотелось. Он встал, кивнул Эшу, и оба направились к выходу.
– Заглянем для начала в галерею Мощей, – сказал Эш. – И будем надеяться и молиться, чтобы старик был в хорошем настроении.
– А если – в плохом?
– Тогда будем удирать со всех ног. Косу он с собой таскает не для красы.
В морге было жутко холодно, но Рия предвидела это. Чего она не предвидела, так это того, что ждать на морозе придется около получаса. Что толку быть мэром, если ты не можешь щелкнуть пальцами и твое распоряжение тут же не бросятся исполнять? Разумеется, для Миррена, как и для большинства врачей, законы не писаны. Покрепче обхватив плечи, Рия пожалела, что не оделась теплее.
Как и все морги, этот был небольшим – двадцать квадратных футов, не более, – но лед и пушистый иней, толстым слоем облепившие стены и потолок, делали его еще меньше. Отовсюду свисали сосульки, и едва заметная дымка изморози искрилась в воздухе. Тот, кто устанавливал режим заморозки, явно перестарался. Будь в морге еще чуть холоднее, тут бы появились белые медведи и начали бы заниматься... Какая, впрочем, разница. Рия поняла, что мысль сбилась с курса, и перестала об этом думать.
На металлическом столе, почтительно укрытое простыней, как с благодарностью отметила Рия, лежало одинокое тело. Она уже видела состояние других трупов и не спешила любоваться ранами новой жертвы. Звали несчастного Оливер Ландо. Он был писателем – автором детективных сериалов шестидесятых годов. Его быстро взлетевшая звезда вскоре угасла, и к семидесятым уже никто не помнил его за исключением нескольких коллекционеров. В Шэдоуз-Фолл Лэндо приехал в 1987-м. И это было последнее известие о нем до сегодняшнего дня. Рия никогда не слыхала о писателе, пока не прочитала протокол Эриксона.