Оба Эша понимающе переглянулись друг с другом.
– Нет, поверь мне, Время так не работает, – сказал Эш. – Время опережать нельзя. Я, конечно, могу объяснить вам принципы расхождений временных последовательностей, математических вероятностей и теории множества дробной размерности, но делать это мне не хотелось бы, потому как я сам не очень-то во всем этом разбираюсь. – Он тоскливо вздохнул. – Я раньше надеялся: вот умру, и многое станет ясным...
Харт взглянул на своего двойника, который смотрел на него сочувственно.
– Может, хотя бы посоветуете, как нам себя вести при встрече с Дедушкой-Временем?
Другой Харт и другой Эш переглянулись.
– Не пейте саки, – сказал будущий Харт, и будущий Эш подтверждающе кивнул.
Оба они улыбнулись своим более ранним «я», повернулись и неторопливо двинулись прочь, медленно растворяясь в тумане. Харт взглянул на Эша:
– И часто такие штуки будут случаться, пока я в Шэдоуз-Фолле?
– Может, и часто, – ответил Эш. – Такое необычное здесь местечко. Очень полезно помнить, что не все так неизбежно, как это кажется. Взять, к примеру, Саркофаг. Внешне – глыба глыбой, но это только внешне. Саркофаг – это мгновение времени, которому придали образ и форму. Саркофаг – цельный, как цельна сама материя, но более долговечный, неизменный и неподвластный воздействию внешних сил и превратностей материального мира. Перед тобой отдельно взятый, специфический момент Времени – воплощение того мгновения, когда был сотворен Шэдоуз-Фолл, когда мир был совсем еще юным. В этом месте люди обычно спрашивают: во имя чего тому, оставшемуся в прошлом, мгновению надо было придавать материальный образ. Мой дежурный ответ: у меня самого от этого едет крыша. По общему убеждению, мгновение воплотилось в материю ради самозащиты, я вот только не знаю, самозащиты от чего...
– А ты вообще хоть что-нибудь знаешь? – спросил Харт чуть более резко, чем хотелось бы.
Эш выгнул бровь, и взгляд его на секунду стал холодным и задумчивым:
– Я знаю, как попасть в Саркофаг и как устроить тебе аудиенцию с Дедушкой-Временем. Ты ведь этого хотел, да?
– Да, – кивнул Харт. Он глубоко вдохнул и так же глубоко выдохнул. – Извини. Просто... Просто все здесь так ново для меня...
– Я понимаю. Неудивительно, – сказал Эш. – Я умер и похоронен, а от этого места даже меня колотит по-прежнему. – Эш порылся в кармане куртки и выудил из него сувенирный шарик – из тех дешевых, что без всяких на то причин жаждут иметь детишки, а туристы хранят как память о тех местах, которые они некогда посетили. Эш протянул его Харту так, чтобы тот мог рассмотреть сувенир, но убрал руку в то мгновение, когда Харт захотел было шарик взять. – Не надо, не трогай его, Джеймс. Просто взгляни. – Пожав плечами, Харт подался вперед, чтобы получше разглядеть безделушку. Шарик весь умещался у Эша на ладони – гладкая сфера из прозрачного, чуть потертого пластика с заключенным внутри домиком. Эш несильно встряхнул шарик, и снежинки закрутили хоровод вокруг смутно различимого домика.