Надежда
– Я хочу продолжить этот вечер у меня дома, – прошептал Матвей, чуть сильнее сжимая ладони на моей талии.
Он не скрывал желания во взгляде и прямо озвучивал его, не юля и не водя хороводы с бубнами, как это делали молодые парни, не чувствующие достаточной уверенности и боящиеся получить отказ. Матвей шёл на пролом и в его глазах читалась решимость и твёрдость провести ночь именно со мной, по своему сценарию.
– Поехали, – улыбнулась ему. – На сегодняшний вечер я абсолютно свободна.
Если раньше я побоялась бы показаться доступной и легкомысленной, то в реальности, рухнувшей на меня своей скоротечностью, откладывать удовольствие и красться к нему маленькими шажками, пританцовывая в приличествующем темпе, была не намерена. За оставшиеся несколько месяцев в мои планы входило многое, о чём я даже никогда не задумывалась. Чудить на полную катушку, не оглядываясь на приличия и законы нашего общества.
– Мне нравится твоё настроение, – надавил под лопатками мужчина, уверенно направляя к своей машине, припаркованной в метрах двухстах от входа в кафе.
– А мне твой подход, – облизнулась кошкой, чуть прогибаясь и выпячивая пятую точку, делая изгиб более привлекательным.
В салоне мы поддерживали комфортное молчание, слушая шорох сцепления резины с асфальтом и тихое завывание джазового вокала из динамиков. Не знаю о чём думал Матвей, я же выбросила все мысли из головы. У меня был бесконечный месяц, загруженный каждую секунду размышлениями о безрадостном будущем. Хватит. Теперь я хотела жить и взять от жизни всё, что смогу.
Протолкавшись по вечерним пробкам, мы выехали на загородную трассу, оставив позади высотки и городскую суету. Жирные капли дождя мерно барабанили по крыше, стекали искривлёнными ручьями по стеклу и слетали на дорожное полотно, собираясь в блестящие лужи. Умиротворение – то, что ощущала сейчас я. Впервые со смерти мамы, а может за всю сознательную жизнь.
К двухэтажному, основательному дому, отгороженному от окружающего мира высоким забором, мы подъехали под раскаты грома и под пронизывающие почерневшее небо неоновые молнии, врезающиеся в горизонт. Повернулась к Матвею и увидела в его глазах схожую стихию, затянувшуюся голодной похотью бездонную голубизну.
– Прелюдии не будет, Надя, – хрипло выдавил слова, вытягивая меня за руку из машины и таща к крыльцу под нарастающий ливень.