Простившись и перетерпев слюни на тыльной стороне ладони, я неслась на выход, спеша покинуть ресторан и перестать дышать воздухом, пропитанным похотью и вонью. Сколько бы не улыбалась и не слушала разговоры мужчин, ничего по поводу приблизительной даты и сроков на подготовку выяснить не удалось.
Единственное, что я поняла на сто процентов – в виде жениха предлагался Ян, хотя у него был достаточно взрослый сын, которого можно вести к алтарю. Но нет. Седина в бороду, бес в ребро. Бродецкому захотелось свежего мяса, жену младше собственного сына на пять лет. Страшно подумать, что он собрался делать с такой молодой женой. Ещё страшнее представить.
Вылетела на улицу и замерла. Вечер приятно освежал кожу, прояснял мысли и отрезвлял от опьяняющего страха. Солнце плавно скатывалось в закат, разбрызгивая багрянец по темнеющему небу, ветер шевелил волосы и игрался с бретельками на плечах, лёгкие с жадностью всасывали загазованный кислород, очищаясь от смрада Бродецкого. Потихоньку нервное напряжение сходило, накатывала слабость, по позвонку разбегалась дрожь. Я готова была бежать уже сейчас, прихватив триста двенадцать тысяч, вырученных с переводов и продажи вещей, но бежать и удачно спрятаться, чтобы не нашли – разные вещи, а рисковать малышом было нельзя.
«Встретимся завтра в полдень в нашем кафе. У меня хорошие новости» – пришло спасительное сообщение с номера Веры, и я смогла окончательно расслабиться и улыбнуться Вадиму, открывающему пассажирскую дверь.
Надежда
– Будь как дома, – притёр к стене Матвей, рисуя цепочку поцелуев от мочки уха к груди.
– И не забывай, что в гостях, – продолжила за него известную фразу, отклоняя голову и давая полный доступ.
– Ты не гость, Надюша, – прорычал, набрасываясь на губы. – Ты моя женщина, и мой дом теперь твой дом.
– Надолго уезжаешь? – спросила, отдышавшись после затяжного поцелуя, намекающего на продолжение. Была б моя воля, не вылезала бы из кровати и провела в ней всё оставшееся время.
– Постараюсь вернуться к ужину. Закажи доставку, – оставил мимолётное касание на губах и потянулся к дверной ручке.
– Приготовлю сама, – пообещала ему, хотя у плиты стоять ещё не приходилось. Матвею знать об этом не обязательно, а мне в помощь ролики с ютуб.
Дверь закрылась, а я осталась предоставленной самой себе на несколько часов. Раньше любила одиночество и отсутствие мельтешащей прислуги в доме, а сейчас чувствовала себя некомфортно. Без Матвея вообще стало некомфортно. Какая-то нездоровая зависимость, затмившая все прошлые привязанности и чувства, но мне нравилась эта зависимость.