Слушая Матвея, чувствовала шевеление собственных волос. Только сейчас осознала в какой болотной топи мы прожили всю жизнь. Вряд ли отец не знал о пристрастиях к насилию Бориса, но знание не остановило его, и он своими руками отдал Веру маньяку и убийце, зная, что тот будет творить с ней.
– Ты поможешь Вере с Любой? – с надеждой посмотрела на суровое лицо, в котором ничего не осталось от добродушного, весёлого Матвея. – Их нельзя оставлять в руках этих монстров. Если отец узнает о беременности, он убьёт Любаню, а Уваров рано или поздно сорвётся, и тогда на обочине найдут труп Веры.
– Мне нужно время, Надь, – резко поднялся, прошёл к бару, достал виски и налил почти полный стакан. – Я сделаю всё возможное, но им придётся потерпеть. Просто так бежать нельзя. У них связи и большие возможности. Они найдут девчонок в течение недели, а то и меньше, так что надо хорошо подготовиться. Официально действовать не получится, а так мы сильно ограничены законом. Но я что-нибудь придумаю. Саня с Лёвой помогут, а Сёмыч подстрахует и затрёт следы.
Каждый день Матвей уезжал на работу, возвращаясь уставшим и сосредоточенным внутри себя, а я металась по дому, не зная, куда приткнуться. Через четыре дня получила послание от Веры, где говорилось, что времени больше нет. Тучи сгустились над Любой, и трагедия могла произойти со дня на день. Отец не стал искать выгодный вариант со мной, а решил пойти по самому простому пути. Не удалось продать одну дочь, заменю её другой. Не зря же жена наштамповала их в таком количестве.
Вера
Детский дом потонул в разноцветных шариках и в приветственных плакатах на стенах. Персонал суетился, нервничал, готовясь к открытию отчётного концерта. Ежегодная демонстрация отработки вложенных денег и возможность получить новые вливания. Несравнимо с празднованиями на государственном уровне, но такое необходимое в границах маленького пристанища для брошенных детей.
– Вера Михайловна, проходите в зал, – задержалась на секунду заведующая, пробегая мимо. – Вам подготовили место в первом ряду.
Не спеша прошла к залу, читая надписи на ватмане и рассматривая новые фотографии, сделанные две недели назад, когда ребятня получила костюмы для выступления. Они все улыбались, радуясь красивым наряда. Обделённые дети всегда радовались таким мелочам, а мне каждый раз, почему-то, было стыдно. Стыдно за их близких, отказавшихся от такого дара, стыдно за Бориса, способного своим состоянием осчастливить тысячи таких детей, стыдно за себя, терпящую и ничего не меняющую в своей ничтожной жизни.