Я не могла сказать, как себя чувствует малыш и будущая мамаша, потому что совсем не ощущала себя причастной к этим определениям. Не знаю, откуда бралась у беременных нежность к неродившемуся ребёнку, засевшему в животе, но у меня её не было. Тошнота, головокружение, страх, но только не щенячья нежность к маленькой фасолине, которую не видишь и не чувствуешь.
– Нормально, – пожала плечами, не в состояние поддержать её весёлость. – Токсикоз замучил, нормально есть не могу.
– Обычно он проходит ко второму триместру, так что потерпи немного, – с умным видом озвучила сестра, поднимая руку и подзывая официантку.
– Откуда такая осведомлённость? – изогнула бровь, с интересом посматривая на неё.
– Почитала на досуге, пока Матвей целыми днями пропадает на работе, – отмахнулась, раскрывая меню. – Мне чёрный кофе, пончики в глазури и вот этот набор пирожных.
– Не слипнется? – удивилась её выбору и аппетиту. Раньше самым калорийным блюдом перед Надей стоял салат с куриным филе и оливковым маслом, а от брускетты и булочек она отмахивалась, как от страшного сна.
– Не успеет, – грустно засмеялась сестра, напоминая о скоротечности жизни. – Матвей обещал отвезти меня на кондитерскую фабрику и в холодный цех, где пропитывают и украшают торты. Не могу дождаться.
– Расскажи мне о нём, – склонилась к её плечу, боднув лбом. – А то всё Матвей, Матвей, и никакой информации о парне, завладевшем сердцем моей сестры.
– Смотри, – разблокировала телефон Надя, поворачивая ко мне. – Он подполковник в отставке, ему сорок один год, и у него красивый, уютный дом.
С экрана на меня смотрел достаточно взрослый мужчина с добрыми глазами и обворожительной улыбкой. Под футболкой угадывалось тренированное, подтянутое тело, несмотря на приличный возраст, когда у многих мужиков вместо развитых мышц появляются жировые обвесы.
– Надь, не хочу тебя обидеть, но он же старый, – не сдержалась я, хоть и говорить такое было неловко.
– Ирония судьбы, Любаш, – хмыкнула она, заправляя волосы за ухо и на секунды погружаясь в себя. – Мне двадцать два, и осталось не больше полутора лет, а ему сорок один, и у него вся жизнь впереди.
– Прости, я не хотела, – коснулась её пальцев и переплела со своими, показывая, как мне больно за неё. До сих пор не могла поверить, что скоро могу потерять её.