– Таких статусных жён полно в нашем окружение, – не отступала, желая услышать правду. – Почему я?
Красильников сжал пальцами виски, растёр лицо, что-то пробубнил в ладони и поднял голову, внимательно рассматривая меня. Некоторое время он обдумывал, стоит ли говорить мне правду, потом встал и подошёл к окну.
– Это единственный способ защитить тебя законным способом, – отдёрнул жалюзи и приоткрыл окно, доставая из кармана пачку сигарет. – Правда, пойдут сплетни по поводу твоего побега от мужа и переезда ко мне, но после свадьбы сплетни улягутся, и все с упоением начнут следить за жизнью скандальной парочки.
– А Люба? – испуганно потянулась к нему. – Мы не можем бросить её.
– Пока все будут заняты скандалом, мы вывезем и спрячем твою сестру до родов. За несколько месяцев решим, что делать дальше.
– Уваров не даст развод, – последний раз делюсь сомнением в отношение его плана. – Ему проще убить меня, чем стать рогоносцем.
– Не волнуйся, – приблизился ко мне, и в его глазах промелькнула какая-то мягкость, или это плод моего воображения. – Завтра утром ты приезжаешь сюда, а мои люди тебя забирают. Развод я беру на себя.
– Я не успею собрать вещи, – мотнула головой, пребывая в полной растерянности. – И не смогу их незаметно вынести из дома.
- Тебе они не нужны. Возьми только документы. Свою женщину я в состояние одеть.
Бескомпромиссный тон, не требующий моего согласия. Красильников относился к тому типу мужчин, которые не терпели протеста и непослушания. Уж не собиралась ли я совершить очередную ошибку и вместо желаемой свободы снова связать себе руки? Что я знаю о Константине? Как он будет обращаться со мной?
К чёрту всех! Какая разница, если Люба с ребёнком будут в безопасности. А я всё перенесу. Привыкла.
Надежда
– Так, что он попросил? – надавила на старшую сестру зная, что такие люди просто так ничего не делают.
– Меня, – небрежно кинула Вера, пряча глаза за чашкой.
Её – кольнуло глубоко в сердце. Она снова жертвовала собой ради нашего спокойствия, снова тянула на себя колючее одеяло, зализывая раны и оберегая младших сестрёнок. Зачем? Для чего брать на себя роль вечной защитницы, расплачиваясь телом, жизнью и чувствами?
– Что значит тебя? В виде кого? Рабыни, любовницы, содержанки? – с трудом сдерживала злость, пытаясь не сорваться на Веру. Руки чесались схватить её за плечи, встряхнуть как следует, чтобы вставить мозги на место.