Кофе, к слову, пах божественно, а на
вкус был еще лучше – в чем я убедилась, приняв из рук Жени чашку. И
только потом догадалась:
— Ах, сегодня воскресенье… Откуда
пирожные?
— Сам испек, - гордо соврал он и
выбрал для меня огромное, лимонно-желтое с розовой обсыпкой. -
Называются «Baiser». Ты знаешь, как с французского переводится
«baiser»?
— Совершенно не знаю, - тоже соврала
я.
И Женя с удовольствием мне объяснил,
весьма подробно остановившись также на других французских
substantifs et verbes[1].
О вчерашнем не говорили, будто не
было ничего. Может, стоило забыть вовсе… но позже, когда, покончив
с
baisers, мы все-таки оделись, я будто бы между прочим спросила:
— Милый, раз сегодня воскресенье,
отчего бы нам не пригласить кого-нибудь на ужин? Степана Егоровича,
скажем.
Ответом мне был кислый взгляд из-под
бровей, который в полной мере выражал мнение Ильицкого о
вышеупомянутом Степане Егоровиче. Впрочем, меня это не
испугало.
— Мне надобно отдать одну книжку, что
он давал прочесть, - объяснила я.
Книжка называлась «Пѣна и пѣнистая
жидкость въ дыхательныхъ путяхъ утопленниковъ», но я обошлась без
этих мелочей. Поморщилась выбранному мужем простому черному
галстуку и с дотошностью начала повязывать модным английским узлом
другой, темно-синий и атласный.
— Кроме того, - продолжала я меж тем,
- нам следует собирать общество хотя бы изредка, не то все
подумают, будто мы так счастливы вдвоем, что нам совсем никто не
нужен. А людская зависть никогда не заставит себя ждать, ты же
знаешь. Шептаться станут, рассказывать всякое. Могут и на службе
тебя невзлюбить.
— Меня? С моим золотым характером да
невзлюбить?!
Женя иногда так шутит, ибо характер
он вообще-то имел тяжелый. Был вспыльчивым и крайней нетерпимым к
людской глупости, а также ко всему, что за нее принимал. Оттого
друзей у него было не так чтоб очень много.
— Впрочем, если тебе хочется, -
смилостивился он, - то зови своего Кошкина. Мы же и впрямь не
дикари какие-нибудь. – Женя взял мои руки в свои и ласково
продолжил: - После же мы поедем в театр, чтобы общество не дай Бог
не подумало, что нам есть чем заняться вечерами. А по пятницам я
стану ходить в бордель – тогда мы запутаем всех еще больше. Здорово
я придумал?
— Да, милый, - не менее ласково
согласилась я, - а я в таком случае благосклонно отвечу на то
письмо нашего соседа по даче. Женечка, какой же ты у меня
умный!