– Что он за человек? Мне показалось, что майор больше похож на уголовника, чем на кадрового офицера. Или, может быть, это издержки профессии, когда начальство очень напоминает своих подопечных? – усмехнулся Берия.
– Вы, как всегда, очень проницательны, Лаврентий Павлович. Этот человек действительно бывший уголовник и даже более того – он бывший вор в законе! Из беспризорников, отсидел несколько лет, потом Веселовский взял его под свое крыло и стал с ним вплотную работать.
– Веселовский? Это тот, которого расстреляли в тридцать девятом? А этот Беспалый очень неглуп, – раздумчиво заметил Берия. – Чувствуется, он знает предмет. Значит, вы говорите, что он был вором в законе?
– Так точно, Лаврентий Павлович!
– Пожалуй, он засиделся в майорах. Я хочу, чтобы вы подготовили приказ о присвоении внеочередного звания майору Беспалому. И секретное предписание о предоставлении полковнику Беспалому чрезвычайных полномочий.
Пусть он в своем Североуральске создаст колонию нового типа, о которой он тут нам так красноречиво говорил. А если не оправдает доверия – вернется туда, откуда вышел…
В 1936 году Тимофей Беспалый прибыл в колонию в Североуральске в качестве начальника лагеря. Товарищ Веселовский, благословляя своего протеже на новое назначение, говорил:
– Ты должен всем доказать, что способен на многое. Я верю в тебя!
Убежден, пройдет год-другой, и тебя заметят. Есть в твоем характере нечто такое, что отличает тебя от всех остальных. Не знаю, откуда это в тебе…
– Скорее всего беспризорное детство сказывается, – улыбнулся Беспалый.
– Возможно, возможно, – согласился Веселовский. – Уверен: быть начальником лагеря – не самое. худшее занятие. Тебе понравится. Потом будешь меня благодарить. Дело нужное, кому-то ведь надо заниматься и этим. И знаешь, я тебе хочу сказать: мне кажется, что ни у кого это не получится лучше, чем у такого, как ты, кто на своей шкуре все испытал. Эта работа для тебя. Тебе будет легко справиться с себе подобными, потому что ты знаешь их привычки, обычаи, ты, как никто другой, знаешь уголовный мир, и я уверен, что ты меня не разочаруешь. А теперь говори, какую ты хотел бы возглавить колонию?
– Мне хотелось бы вернуться туда, откуда я вышел на свободу, – в Североуральск.
Герман Юрьевич долго и раскатисто хохотал, а отсмеявшись и вытерев слезы, произнес: