— В этом доме еды всегда хватало и будет хватать всем, поэтому можно в любой момент идти, брать и есть, — я отпустила, наконец, насильника, прошагала через комнату, взяла на руки девочку, уже не обращая внимания на то, что крыс стал нюхать мне ухо и щекотаться усами. — Все на кухню.
А сама подумала, что надо срочно телеграфировать домой, пусть шлют грузовик мороженой рыбы. И икры… и оленины.
Скорп:
Несмотря на прямой приказ Мастера, внезапно оказавшейся дикаркой, дети не спешили к столу. Каждый вопросительно уставился мне в глаза, спрашивая. Это заставило меня вздохнуть с облегчением — все не так плохо. Пальцами я изобразил уже привычный жест — «как обычно, на всех», и только тогда, сверкая счастливыми улыбками, мелкотня ринулась к столу. Цвичку вместе с ручной сигналкой я аккуратно забрал из рук женщины и усадил на стул сам.
— Цвирк поел, — тихонько и с легкой завистью сообщил мне Чарт. — Там у М… Мастера такая здоровенная лохматая гончая во дворе, он у нее из миски стащил.
Я понятливо стряхнул с платья Цвички живность и несильно пнул того в угол. Зеленошкурый запищал недовольно, но, наткнувшись на мой взгляд, юркнул куда-то за дверь. Правильно, нечего наглеть. А то Марина его на стол, конечно, не пускает, но на то, что Цвичка этого наглого звереныша из своей тарелки прикармливает, даже не морщится.
У меня вообще странное ощущение, что дисциплину здесь поддерживать намерен только я. Мастер, хоть и радеет за гигиену, в остальном странно расслабленная и реагирует на детей как-то… словно им все можно. Чужим детям в чужом доме.
Хочет Тукк с ногами залезть на стул — она смотрит спокойно. Хватает Такки куски хлеба со стола в обе руки и еще за рыбой руками тянется — она только кивает одобрительно, в духе «хороший аппетит — здоровый ребенок».
Один я тут как Прародитель над советом, рычу полушепотом на всех, чтобы вели себя прилично. Ладно… сегодня спишем все на голод. Но если такая картина повторится и завтра… Дети нервно вздрогнули и стали пережевывать пищу более медленно и вдумчиво.
— У, грозный какой, — Мастер подошла, наклонилась над сидящим мной и положила мне руки на плечи. — Не рычи, они просто оголодали. Наедятся и вспомнят про то, что вилкой есть удобнее, потом руки мыть не надо, — и она подмигнула тут же ужасно засмущавшемуся Такки. Засранец отложил кусок жирной рыбы — на тарелку, что примечательно, а не на скатерть — и потянулся за столовыми приборами. Сам!