Орудия на крышах повозок и раньше постреливали в Пустошь. Это легко определялось по хлопкам взрывов в сотне-другой метров от каравана. Но сейчас стрельба слилась почти в непрерывный гул, а вспышки разрывов сместились очень близко к повозке — аж потряхивало. И руки герцога сами потянулись к шлему.
— Рано ещё, — пробормотал Реток. — Перекрёсток вон у той Скалы Дураков.
— Странное название…
— Ничего странного. Эта скала первое место, где пилигримы оставляли имена возлюбленных. Многим везло. Сейчас-то поспокойнее стало с этим делом, а то как-то пришлось выручать двух дураков. Отсюда и название.
— А кого бьют орудия?
— Да всяких тварей. В основном шипоголовые змеи, и шипастые гиены здесь промышляют. Ну и синих падальщиков полно. Они нам ещё понадобятся…
— Зачем? — поморщился герцог.
— Кто-то из магического мира заказал слюнные железы синяка. Здесь и возьмём. А борики… Простите, ваша светлость — караванщики барона Борика, конечно! Они до колик боятся всех этих дел.
— А вы не боитесь?
— В Пустоши только глупец не боится, — усмехнулся Реток. — Есть у нас умельцы… Хотя бы тот же Алекс!
— И я смогу ноги размять?
— Нет! — почти взвизгнул конюх. — Я, Дэйран Арлей, отправился с тобой не для того, чтобы вернуться одному! В Пустоши ноги не разминают!
— Да ладно тебе, Реток! — рассмеялся герцог. — Пошутил я.
— То-то! Шуточки… — Он переключил что-то, отдал команду: — Караван стоп! — и нажал красную кнопку. — Ну, теперь ждать будем, пока зверьки не успокоятся. Что-то они больно шустрые для осени…
Вал взрывов постепенно откатывался в стороны от каравана, и герцог спросил:
— А в чём дело? Почему стоим-то?
— Мимо этой скалы идёт пять дорог. Три для нас прямые. Но если здесь поворачивать… Вообще-то орудия как-то различают свои повозки, а вот платформы или что другое, волочащееся сзади каравана… В пух и прах разносят! Особенно, если гады наседают. Вон сколько обломков вокруг валяется. Хорошо ещё, что людей не теряли! Вот мы и придумали, как это дело обойти.
— Так время теряем! Можно и по прямой ехать, если по карте судить.
— Можно, — согласился Реток. — Но по прямой до малой крепости три дня пути. А после поворота — к вечеру будем.