— Ну и как, болеют? — ни к селу ни к городу спросил Яша. Он не совсем понял, как же его все-таки зовут — Вильгельм или Отто, но переспрашивать не стал.
Немец не почувствовал иронии и на полном серьезе принялся объяснять:
— Я не успел составить целная картина...
Пенкин сочувственно покачал головой.
— Пенкин. Яков. Журналист. — Яша с трудом поднялся, опираясь на руку обээсешного немца. — Я бы сказал, очень приятно, но место не слишком располагает к приятным знакомствам.
— Извините, я не очень хорошо понимайт. Что есть «не очень располагает»?
— Местечко, говорю, хреновое.
— Was is das «chrenovoje»? — тут же транскрибировал для себя незнакомое слово немец.
Яша только махнул рукой:
— Ты-то как здесь оказался?
Немец провел Яшу в глубь сарая, где на куче прелой соломы лежали две овечьи шкуры— его постель. Рядом стояла глиняная миска с остатками малоаппетитной на вид ноздреватой лепешки и позеленевший медный кувшин с водой.
— Нас было четыре. Три есть тоже врачи и один шофер, — начал он свое повествование нудным монотонным голосом.
Яша схватил кувшин и жадно припал к горлышку: после путешествия с мешком на голове его мучила жажда.
— Nein! — Немец бросился отнимать кувшин. — Гепатит! Вирус! Вы получайт сильный заболевание желудочно-кишечный тракт! Вода не есть кипятить.
— Да не волнуйся ты так, — остановил его Пенкин, выливая в себя последние капли. Вода действительно была гадкая и откровенно воняла тухлой рыбой. — Мы привычные. Ты рассказывай.
Немец сокрушенно покачал головой:
— Авто сломался, я ходил искать помощьч. Шел сюда. Просил машина. Они смеялся. Иди, говорит, в сарай. Там есть машина. Я ходил. Они закрывайт дверь. И еще смеялся. Я сижу в этот сарай тридцать и еще семь день. Машина нет. — Он опять покачал головой и оглянулся по сторонам, словно все еще надеясь найти в сарае обещанную веселыми чеченцами машину.
Яша понимающе кивнул, потом подошел к стене и через щель между плохо пригнанными друг к другу досками выглянул наружу.
Сарай стоял на самом краю деревни, у подножия поросшей кустарником горы. Начинало смеркаться. У стены бродила всклокоченная коза с колокольчиком на шее и сломанным правым рогом. Она задумчиво жевала клок травы и вяло помахивала куцым хвостиком. Яша переместился к противоположной стене — метрах в двадцати большой каменный дом, окруженный ветхим забором. Во дворе старик в папахе и голый по пояс свежевал барана. Поодаль о чем-то оживленно беседовали семеро боевиков в камуфляже с автоматами за плечами. Подъехал автобус. Чеченцы погрузились и отъехали. Старик помахал им вслед окровавленным ножом.