То, что молодой назвали — приятно, конечно. А вот жить постоянно я здесь не намерена. Пантин отпрактикуется и домой.
— Извиняйте, господа, к столу нема. Бабку свою к внукам отвел, а сам стряпнею заниматься не привык, — на морщинистом лице расцвела улыбка.
— С голоду не помрем, моя госпожа прекрасно готовит, — Пантин, чтоб его вендиго в лесу пожрал, с гаденькой ухмылкой на меня смотрел.
Не сдержалась. Затянула вокруг его шеи воздушный канат и прошипела:
— Еще раз назовешь «госпожой», и я удавку на твоей шее в узелок завяжу!
Пантин и вида не подал, что ему кислорода не хватает. Лицо только покраснело, а ухмылка с губ не сошла.
Непробиваемое существо.
— Пмс? — просипел он.
Рывок и раздался хруст. Силу рассчитала ровно настолько, чтоб скорчился от боли, но живой.
Будет думать, что и кому он говорит.
— Милые бранятся — только тешатся, — дед спокойно попивал чай, будто развернувшееся действо рядовое явление в этом доме.
— Этот засранец — мой студент.
С удовлетворением наблюдала, как он держится за шею, но… усмехается.
Да чтоб тебя! Что ты за человек такой, Пантин?!
— У нас полное взаимопонимание, — он рвано смеялся.
— Чего ж не понять? Понимаю. От избытка сердца уста глаголют, — покивал дед и поднялся. — Пойду вам место подготовлю. Не хоромы, но живется неплохо.
Убью гада. Ночью. Подушкой задушу. Изощренный метод убийства для магов.
— А как вас звать? — стыдно не знать имени, кто на ночлег пустил.
— Феодор, но звать меня не надобно. Сам прихожу, — он скрылся за деревянной дверью, неокрашенной, какие раньше в избах были.
Контроль над силой, контроль над собой. Лишь бы не прибить студента раньше времени. Мороз вряд ли расстроится, но разозлится.
В принципе, можно попытаться сделать из него Франкенштейна. Такие эксперименты мы еще не проводили.
— Слушай и запоминай, а лучше записывай: если хочешь вернуться в Академию живым, не испытывай мое терпение. Я не Мороз. У меня самоконтроль тесно связан с настроением, которое ты весь день портишь!
Пантин еще раз провел рукой по шее, хмыкнул и навис надо мной, упираясь руками в стол по обеим сторонам от меня.
— Справедливо двустороннее соглашение, — этот уверенный и даже командный тон уже слышала в лесу перед встречей с вендиго. — Ты сдаешься, и победа в споре остается за мной, просишь прощения… на коленях, — взгляд зеленых глаз скользнул по губам.