– – Слушай, – Дамиан протянул руку, убрал. – Не следует ли нам… э… поправить ей одежду?
– Валяй, – Чак улыбнулся. – Но мне она нравится и та кой. Никогда не видел… как их называют… таких панталончиков. – Но при этом он наклонился и натянул юбку на ноги. Женщина повернула голову, застонала.
– У нее тяжелая травма? – спросил Дамиан. – Мы можем чем-нибудь ей помочь?
– Понятия не имею. Ты врач?
– Нет, не врач.
– Тогда мы бессильны. Пусть спит.
* * *
Мужчины молча наблюдали, как поднялись ее веки, открыв восхитительно-серые глаза, как она прошлась взглядом по их лицам, интерьеру крошечной капсулы. Потом она начала истошно вопить После третьего вопля Чак отвесил ей крепкую оплеуху. Вопли сменились рыданиями.
– Не следовало тебе… – начал Дамиан.
– Очень даже следовало, – прервал его Чак. – Из медицинских соображений. Ужас ушел, так что теперь она спокойно по плачет и придет в себя. Я – Чак, – обратился он к женщине. – Это – Дамиан. А как зовут тебя?
– Что с нами случилось? Где мы? Пожалуйста, скажите мне. Я – Хелена Тиблевски. Что случилось?
– Я вас знаю, по крайней мере, слышал о вас, – заговорил Дамиан. – Вы – польская художница из Лунного центра.
Конец ознакомительного фрагмента.