Касательно объемов. Первая "Война", наверное, будет больше, чем
предыдущие книги, до 500-600к знаков, но и чуть дороже предыдущих
книг. Событий запланировано много, так что тут проблем не
будет.
Вернуться к работе было тяжело, мне даже жена сказала, что я
стал выглядеть лучше, после того, как закончил пятую книгу. Лицо
расслабилось и ушли круги под глазами. Я ей верю, но и не
продолжить работу над серией не могу, слишком полюбился мне этот
мир. Думаю, прод растянется на 2-3 недели, но подвозить текст буду
вагонами.
С вас лайки, комменты и обсуждения, все как и всегда. И да, кто
не поставил лайк пятой книге — вернитесь и поставьте, я знаю, что
лентяев и забывчивых оказалось много :)
Увидимся в комментариях. Я их все читаю, всегда, просто не
всегда есть силы ответить что-то внятное.
Я бы не сказал, что сильно скучал по Клерии все эти годы. Нет,
совершенно нет. В тот день, когда я, обнимая Лу за тонкую талию,
прощался с берегами королевства, ставшего мне домом, я был почти
счастлив.
Чем я занимался все эти годы? Сложно сказать. Жил, работал,
иногда — сражался. Учился в первую очередь жить с перчаткой бога
Войны вместо правой руки, а это, скажу я вам, оказалось
непросто.
Мы потратили почти два года на то, чтобы понять, как она вообще
работает и на что я теперь способен. Лу была крайне впечатлена тем,
что я научился формировать из своей силы жреца фантомную руку,
пусть это происходило и в моменты величайшего потрясения. Теперь
же, с латной перчаткой, которая была буквально впаяна в культю,
этот мимолетный конструкт стал постоянным. И это меня меняло.
Влияние божественной сути, которая заменяла мне часть души, с
каждым днем росло. Сначала я понял, что становлюсь здоровее.
Перестало тянуть по утрам поясницу, обострилось зрение, которое с
годами стало, все же, нет-нет, да и подводить. Особенно в
полумраке. В итоге я вовсе перестал стареть, пусть Лу в первое
время и списывала это на влияние моего статуса Истинного Жреца, но
мы оба понимали — дело в подарке Пала. Или это было проклятье?
Это не делало меня бессмертным в полном смысле этого слова. Меня
все также можно ранить и убить, что, впрочем, однажды почти
произошло. Дело было у западной горной гряды, у самого подножья,
недалеко от Королевского Тракта. Тогда мы вместе с караваном
токонских купцов попали в засаду, еле отбились. Я поймал арбалетный
болт в плечо, Лу тоже потрепало. Тогда же, бледный и дрожащий от
боли и потери крови, я в очередной раз понял, что неуязвимость —
это не про меня. Хотя сила, которой накачивала меня перчатка Пала
говорила об обратном. Доспех будто кричал мне: «Ты можешь все!», но
вот проверять границы дозволенного не хотелось.