Подхватив посох из темного дерева с навершием, подсвечивающимся
зеленой искрой в глубине острых граней (хор-роший такой, тяжелый –
тоже дядюшки подогнали, всей компанией зачаровывали), она вылетела
из каморки, переделанной в лабораторию, чуть не забыв погасить
огонь под котлом.
Бежала она по узким переулкам крепости быстро – сказывался
большой опыт попадания в неприятности. Остановилась лишь
непосредственно перед поворотом, за которым уже бесновалась толпа,
предвкушающая скорое появление эльфа, оправила одежду и уже
степенно прошествовала дальше, натянув на лицо
угрожающе-высокомерное выражение и глубокий капюшон.
Чтоб из образа не выбиваться, значица…
Орки почтительно расступались, опасливо поглядывая исподлобья на
грубо обработанный камень на вершине посоха. Суть таких
артефактов-то в чем? Чтобы, если закончилась магическая энергия,
качественно оппоненту зазвездить! В чем орки уже убедились на
собственном опыте. Неоднократно.
Возглавляющий конвой нахмурился, заметив ведьму, и дал знак
процессии остановиться. Эльфа резко дернули за цепи, прикрепленные
к массивным кольцам на запястьях. Остроухий покачнулся, но упрямо
выпрямился, вскинув подбородок и с презрением в серых глазах
посмотрев на девушку.
Девушку его отношение ни капельки не задело – сейчас ее занимала
проблема посерьезнее.
Она его узнала. Не могла не узнать – дядюшки уделяли образованию
ведьмочки немало внимания. Собственно, они единственные, кого это
волновало. Отцу до девушки давно дела не было, к матери не пускали,
а остальные жители башни трех слов без мата на темном наречии
связать не могли.
Но сейчас не об этом.
Физиономию этого конкретного остроухого она несколько раз видела
в трактатах об эльфах (откуда последние взялись в Мордоре, даже не
спрашивайте). И только многолетние тренировки не позволили
отобразиться на лице эмоциям: шок, паника и злость на толпу
идиотов.
Это ведь не случайный разведчик, это… это…
Какого Балрога они притащили Трандуила?!
***
Если бы какому-нибудь не сильно умному энтузиасту взбрело в
голову попросить Владыку Лихолесья назвать самый кошмарный день в
его тысячелетней жизни, он бы, без раздумий, выбрал этот.
Ничего не предвещало беды: вылазка на охоту с небольшим отрядом
сопровождения должна была стать легкой прогулкой, возможностью
проветрить голову после государственных дел и отвлечься от
непростых отношений с сыном.