– Почему папа такой грустный?
«Конечно, Стиви все чувствует», – подумала Джесси. Иначе и быть не могло.
– Собственно говоря, он не грустный. Это потому, что школа закрывается. Помнишь, мы говорили об этом?
– Да. Но она закрывается каждый год.
– Ну, теперь она уже не откроется. А из-за этого собирается уехать еще много людей.
– Как Дженни?
– Точно. – Маленькая Дженни Гэлвин жила через несколько домов от Хэммондов и уехала с родителями сразу после Рождества. – Мистер Боннер собирается в августе закрыть бакалею. К тому времени, я думаю, почти все уже уедут.
– Ой. – Стиви обдумала это. В бакалее все покупали еду. – И мы тоже уедем, – сказала она наконец.
– Да. И мы тоже.
Тогда, значит, мистер и миссис Лукас уедут, поняла Стиви. А Душистый Горошек: что будет с Душистым Горошком? Выпустят ли его на свободу, или загонят в вольер для перевозки, или сядут на него и ускачут отсюда? Над этой загадкой стоило подумать, но девочка поняла, что чему-то приходит конец, и от этого где-то около сердца шевельнулась грусть – чувство, с которым, по соображениям Стиви, должно быть, хорошо был знаком папа.
Изрезанную канавами землю покрывали островки растрепанной полыни, над которыми высились цилиндрические башни кактусов. Примерно в двух милях за медным рудником от Кобре-роуд отделялась залитая черным гудроном дорога; она стремительно убегала на северо-запад под белую гранитную арку, на которой тусклыми медными буквами было выдавлено «ПРЕСТОН». Джесси посмотрела направо и увидела в конце черной дороги большую гасиенду, мерцавшую в поднимавшихся от земли волнах разогретого воздуха. «Вам тоже удачи», – подумала Джесси, представив себе женщину, которая, вероятно, спала в этом доме на прохладных шелковых простынях. Должно быть, у Селесты Престон только и осталось, что простыни и дом – да и то вряд ли надолго.
Они ехали по дороге, рассекавшей пустыню. Стиви, не отрываясь, глядела в окно, личико под козырьком бейсболки было задумчивым и спокойным. Джесси поерзала на сиденье, чтобы отлепить футболку. До поворота к дому Лукасов оставалось около полумили.
Стиви услышала высокое гудение и подумала, что над ухом летает москит. Она хлопнула по уху ладошкой, но гудение не исчезло, становясь громче и выше. В следующие несколько секунд ушам стало больно, словно их кололи иголкой.