Рэй узнал этот голос. Между ним и двумя Гремучками встала Отрава. Эта старшеклассница немного не дотягивала до шести футов; светлые волосы она откидывала назад в прическе «мохаук», а виски брила наголо. Ходила Нэнси Слэттери в тесно облегающих, обтягивавших зад и длинные сильные ноги штанах цвета хаки, а размах атлетических плеч девушки подчеркивала ярко-розовая хлопковая рубаха. Она была гибкой и быстрой, в прошлом году бегала за Среднюю школу Престона кросс и вместо браслетов носила на каждом запястье по наручнику. Вокруг лодыжек над бутсами седьмого размера, которые она сперла из магазина в Форт Стоктоне, поблескивало не то по три, не то по четыре дешевых золотых цепочки. Рэй слыхал, что свое прозвище Отрава получила при вступлении в «Отщепенцы» – на посвящении она одним махом проглотила содержимое чашки, в которую пацаны сплевывали жеваный табак. И улыбнулась сквозь коричневые зубы.
– Вставай, Рентген, – велела Отрава. – Эти педики не будут к тебе приставать.
– Думай, что несешь, сука! – взревел Пако. – Ща как дам, обоссышься!
Рэй поднялся и начал собирать тетрадки. Внезапно он с ужасом увидел, что листок, на котором он небрежно изобразил огромный член, атакующий такое же громадное влагалище, проскользнул под правую сандалию светловолосой телки-младшеклассницы по имени Мелани Полин.
– Для тебя, козел, я нассу целый стакан, – отозвалась Отрава, и несколько зрителей рассмеялись. Чтобы считаться красивой, Нэнси не хватало совсем немного: подбородок был чуть острее, чем надо, два передних зуба щербатые, а нос она сломала, упав на соревнованиях по легкой атлетике. Из-под обесцвеченных перекисью бровей сердито смотрели темно-зеленые глаза. Но Рэй считал Отраву, которая сидела в классе неподалеку от него, отвальной телкой.
– Ладно, мужик! – поторопил Рубен. – Надо валить в класс! Брось!
– Ага, козлик Пако, лучше беги, пока тебя не отшлепали. – Отрава увидела, как глаза Пако полыхнули красным, и поняла, что зашла слишком далеко, но ей было насрать; она расцветала от запаха опасности так же, как другие девчонки обмирали от «Джорджо». – Давай, – поманила она Пако. Ногти были покрыты черным лаком. – Давай, получи свое, козлик Пако.
Лицо Пако потемнело, как грозовая туча. Сжав кулаки, он двинулся к Отраве. Рубен завопил:
– Мужик, не надо! – но было слишком поздно.