Чейн подошел к стене, где за занавесом находилась громадная карта Галактики. Прежде он любил часами стоять возле этой карты и размышлять о том, как станут развиваться события после нового появления Ордена и Орды. Но сейчас, как ни странно, ему совершенно не захотелось отодвигать занавес. А-а, черт с ней, с картой, да и с Галактикой тоже!
Эта мысль неприятно удивила молодого варганца. Давненько же он не рассуждал подобным образом! Хотя бывали времена, когда он и думать ни о чем не мог, кроме своего драгоценного кошелька и еще более драгоценного желудка. Быстро же он порос мхом!
Его размышления прервал аромат аппетитной яичницы. Официантка чинно вкатила столик, заставленный самыми разнообразными закусками, среди которых красовалась бутылочка легкого вина.
– Господин шериф, где прикажете накрыть стол? – с чарующей улыбкой осведомилась она. – В вашей столовой или, как обычно, в комнате для отдыха?
Поймав себя на том, что он с интересом разглядывает аппетитные формы официантки, Чейн нахмурился.
– Нет, Верия, оставьте столик здесь, в кабинете. У меня сегодня очень много работы, не хочется отвлекаться.
– Как прикажете, – еще ослепительней улыбнулась официантка и, повернувшись, покатила столик в угол комнаты. При этом она так выразительно покачивала круглым задом, что Чейн невольно сглотнул. «Хорошо, что Мила уже ушла», – подумал он.
Остаток дня прошел в напряженной работе. Чейн встретился с двумя десятками влиятельных людей из дальних созвездий Клондайка, провел совещание руководителей силовых ведомств (отныне в Клондайке появились и такие структуры), потратил драгоценные полчаса на встречу с немногочисленными деятелями культуры Мидаса и в заключение дал короткое интервью журналистам ведущих мидасских газет.
Когда стрелки на золотых настенных часах показывали девять вечера, зазвенел один из трех десятков телефонов.
– Слушаю, – подняв трубку, устало произнес Чейн.
– Морган, ты свинья! – послышался в трубке возмущенный голос Милы.
– Почему? А-а, кажется, уже довольно поздно…
– Слабо сказано! Сначала разжег в женщине страсть, а потом, словно последний негодяй, даже не изнасиловал… Дорогой, я сейчас сижу в нашей спальне, и на мне больше нет свадебного платья.
– Вот как?
– Какого-нибудь другого платья на мне тоже нет.
– Это еще интереснее!