- Жанн, кто так? Какой еще водитель?
За разговором с Борисом, я совсем забыла о Лилии.
- Лиль, я тебе чуть позже позвоню. Извини, не могу больше говорить. Пока. – Скороговоркой отвечаю подруге и кладу трубку.
- Ммм, я смотрю тебе уже дали новый мобильный. А номер свой дашь?
Теперь меня уже начинает поражать наглость этого парня.
- Прости, а тебе позволено быть в доме, рядом со мной?
- Не горячись, - еще шире заулыбался Борис, встал из-за стола, подошел к плите и стал выискивать, чтобы ему поесть, - я просто хочу с тобой подружиться. Как-никак нам теперь предстоит много времени проводить вместе. – Парень неумело наложил в тарелку спагетти с цыпленком Парминьяна и снова вернулся за стол. – Сама готовила?
В ответ я молча кивнула, глядя как мною приготовленный обед для Глеба исчезает на глазах.
- Очень вкусно. – Парень выставил передо мною большой палец, искренне выражая свое восхищение блюдом.
А что мне теперь делать? Снова готовить для Глеба обед?
- Я рада, что тебе понравился цыпленок. Я думаю, он понравился бы и Глебу. Ведь это был его обед. – Произнесла я с укором глядя на невежественного водителя.
- Ааа, - махнул он рукой, как ни в чем не бывало, - не парься. Глеб Станиславович никогда не обедает дома. И, как мне известно, не ужинает.
- Тогда зачем меня заставляют учиться готовить итальянскую кухню? Зачем все это? – я взяла в руки книгу с рецептами итальянских блюд и показала их Борису, на что он опять махнул рукой.
- Ну, готовить должна уметь каждая девушка….
- Я умею готовить! – вспылила я.
- Глеб Станиславович иногда обедает дома, но очень редко. – Поспешил заверить Борис, заметив мою распыленность. – Поэтому подстраховаться тебе все же следует.
- Почему именно итальянская кухня?
- Это любимая кухня хозяина.
- Зачем ушла прежняя девушка Глеба?
- У нее закончился срок контракта. Черт! – Борис тут же прикрыл рот ладонью, осознав, что сболтнул то, о чём запрещено говорить в этом доме.
- Сколько было еще до меня у Глеба девушек? – продолжила я допрос.
- Я ничего тебе больше не скажу. Я и так сболтнул тебе то, что не должен был говорить. Нам запрещено вспоминать о всех его наложницах.
- Так, значит, их было несколько? – подловила я парня на слове.
Тот в свою очередь, недовольно скрестил перед собою руки и не сказал мне больше ни слова.