– Кэй, тихо сказал он. – Я хочу поговорить об этом. Я хочу вывести это на чистую воду, чтобы ясно увидеть и попытаться понять. – Он положил свою вилку и тихо сидел с минуту. – Я знаю, что мои сны пугают тебя. Я знаю, что они причиняют тебе беспокойство. Но они еще сильнее пугают меня, намного сильнее, потому что я должен с ними жить. Во имя Господа, я не желаю этого; я хотел бы повернуться к ним спиной или убежать от них, или что-то в этом роде, но не могу. Все, чего я прошу, это то, чтобы ты помогла мне понять происходящее.
– Я не хочу об этом слышать, твердо заявила Кэй. – Нет смысла в том, чтобы ты обсуждал со мной свои сны, потому что я отказываюсь видеть их так, как ты их видишь. Эван, ради Христа, ты замучаешь себя ими! – Она слегка перегнулась через стол по направлению к нему, игнорируя то затравленное умоляющее выражение в его глазах, которое она так часто видела. – А ты настаиваешь и пытаешься мучить ими также Лори и меня! Каждый видит сны, но не каждый верит, что их сны будут каким-то образом влиять на судьбу. Когда начинаешь в них верить, она осторожно подыскивала правильные слова, сам поступаешь так, чтобы они сбывались!
Эван допил свой кофе и поставил чашечку обратно на блюдце, глядя на ободок с крошечной выемкой. – Я не вижу сновидений так, как любой нормальный человек, сказал он. – Тебе пора уже это понять. Я сплю месяцами и не вижу снов, и когда они наконец приходят, они. очень странные. И реальные. Ужасные и пугающие; отличающиеся от обычных снов. И они всегда пытаются мне что-то сказать.
– Эван! резко сказала Кэй, резче, чем хотела. Уязвленный Эван поглядел на нее и заморгал, и она уронила свою вилку на стол. – Мне все равно, что ты говоришь или думаешь, сказала она ему, отчаянно стараясь сохранить контроль над собой. Ее виски пульсировали. Ох, нет, сказала она себе. Будь все проклято, начинаются эти головные боли! – Это не видения будущего. Нет таких вещей, как видения будущего. – Она удержала его взгляд, не позволяя ему посмотреть в сторону. – Ты заставляешь эти вещи сбываться своими собственными действиями, разве ты не видишь этого? Разве ты не можешь понять, что это ты? – Горечь подступила к ее горлу, она имела вкус смеси соленой воды, желчи и крови. – Или ты слишком слеп, чтобы видеть это?
Он продолжал смотреть на нее, на его лице закоченела та маска, которая была на нем, когда она ударила его. В заднем дворе продолжала щебетать малиновка.