Миссис Рейнольдс прошептала:
– Маска, должно быть, вам поможет, – и показала в сторону коробки.
Он взял одну и надел. Внутри маска была проложена ватой, но особого толка от нее не было.
– Вы Рикс? – Сиделка была крепкой женщиной примерно пятидесяти пяти лет с коротко подстриженными вьющимися волосами стального серого цвета. Рикс заметил, что глаза у нее покрасневшие.
– Конечно, это Рикс, дура чертова! – донесся из темноты грубый, едва ли человеческий голос, похожий скорее на скрежет. Рикс окаменел. Мелодичный голос его отца превратился в рычание зверя. – Я же говорил вам, что это должен быть Рикс, не так ли? Немедленно впустите его!
Миссис Рейнольдс приоткрыла дверь пошире.
– Быстрее, пожалуйста, – сказала она. – Слишком много света вредно для его глаз. И помните: говорить как можно тише.
Рикс вошел в комнату с высоким потолком и обитыми резиной стенами. Единственным источником света была маленькая лампа с зеленым абажуром на столе, за которым сидела миссис Рейнольдс. Свет от этой лампы простирался не более чем на фут. Перед тем, как миссис Рейнольдс закрыла дверь, Рикс успел разглядеть лишь мрачную меблировку комнаты.
Он увидел кровать отца, покрытую канапе. Там, под пластиковым кислородным тентом что-то лежало. Рикс поблагодарил Бога за то, что дверь закрылась раньше, чем он успел разглядеть это хорошенько.
В темноте он слышал слабое чириканье осциллоскопа. Прибор находился слева от кровати отца. Рикс видел на нем бледно-зеленый зигзаг, отражавший работу сердца Уолена Эшера. У отца было болезненное, булькающее дыхание. Шелковая простыня шуршала на кровати.
– Вам что-нибудь нужно, мистер Эшер? – спросила сиделка.
– Нет, – раздался измученный голос. – Не орите, черт подери!
Миссис Рейнольдс вернулась на свое место, оставив Рикса одного, и продолжила чтение романа Барбары Картлэнд.
– Подойди ближе, – скомандовал Уолен Эшер.
– Я здесь ничего не вижу…
Последовал резкий вдох.
– Тише! О, Боже, мои уши…
– Прошу прощения, – прошептал Рикс, вконец лишившись присутствия духа.
Осциллоскоп зачирикал быстрее. Уолен смог заговорить лишь когда сердцебиение замедлилось.
– Ближе. Ты сейчас споткнешься о стул. Шагни влево. Не зацепи кабель, идиот! Еще левее. Отлично, ты в пяти шагах от ножки кровати. Проклятие, парень, неужели обязательно так топ