— Маша, приветик! — первым делом изрек Гордеев.
— Ой, с приездом вас, Юрий Петрович! — Маша оторвалась от своего компьютера, где на мониторе вместо традиционной «Формулы-1» действительно был какой-то деловой текст, над которым она трудилась. — Загорели, как Майк Тайсон, честное слово.
— Спасибо за комплимент. А где все? — спросил Гордеев, напуская на себя не в меру серьезный вид.
— Смотря кто вам нужен.
Гордеев задумался, но ненадолго.
— Ладно, никто мне не нужен, — махнул он рукой. — Кофе у нас еще есть?
— Полно, — улыбнулась Маша. — Вам сколько?
— Как обычно — один. Или одно, как сейчас принято выражаться.
— Ждите, — сказала Маша, нажимая на красную кнопку кофеварки. — Сейчас будет вам одно.
И тут до Гордеева дошло, какой международный уровень имел в виду Костя Булгарин. Все дело в том, что Маша долгое время прожила с родителями в Египте, где от скуки не только выучила несколько иностранных языков, но — что самое главное — насобачилась варить превосходнейший кофе, не хуже тамошних кейфистов, даже с помощью обычной электрической кофеварки. Только одна Маша знала, какие зерна идут, а какие ни в какую. И теперь кофейный запах из конторы юрконсультации с утра до вечера будоражит Таганку. А клиенты чувствуют себя уже не как в присутственном месте, а, как минимум, в каирской кофейне, что, само собой, настраивает на легкость общения, на непредвзятый тон.
— Готово, — раздался голос Маши, и перед Гордеевым возникла большая чашка волшебного напитка.
Пользуясь отсутствием сотрудников, он позволил себе выкурить сигарету. Под кофеек.
И тут зазвонил телефон.
Маша сняла трубку и через мгновенье произнесла:
— Юрий Петрович, это вас. — И тихо добавила: — Женщина.
Виталий Проскурец, отпущенный следователем Омельченко под подписку о невыезде из Москвы, придя на работу, ожидал встретить со стороны сотрудников что-то подобное легкому презрению. Но, как ни странно, встретил полное понимание.
Впервые после убийства Волкова он собрал большое совещание, на котором подробно прояснил ситуацию, рассказав обо всем, что ему известно о ходе следствия.
Несколько человек выдвинули ряд рациональных соображений относительно того, какую позицию следует принять Проскурцу в этом деле.
— Кто-то желает вывести нас из равновесия, — высказался Михаил Федотов.
— Кто желает, Миша? Конкретизируй, пожалуйста.